Мой райский шалаш

Молитва: "Господи! Обними меня одной рукой и закрой мне рот второй!"

Невтерпёж поделиться, а то сама явно не справляюсь. У меня снова пошли, похоже 6-7, т.к. ощущаю себя сидящей в луже по самые ушки.
С середины прошлой недели на работе происходит такое абы что, что просто караул. Из мега-супер-пупер-ответственного и безошибочного профессионала я превратилась в того_у_кого_косяк_на_косяке. Для меня это настолько непривычно... Но с середины прошлой недели тянется череда каких-то несовершенств в моей работе.
Пытаюсь понять, что же я делаю не так - и вижу, что в ряде случаев моей вины нет вообще. Где-то недосмотрел один участник работы, где-то другой, а подписи свои поставили. Но... сама по себе работа менеджера подразумевает "виноватость" за всех и за вся - или это я сама так её понимаю?
В общем, чувство вины душит сильно.

Вот уж не думала, что это меня это окажется такой трагедией! На самом деле, такое ощущение, что за ошибки меня нужно посадить в тюрьму, и там - расстрелять под ехидные коммернтарии: "Позор! Ты всех подводила! Ты невнимательна, несовершенна, профнепригодна!"
Мне кажется - заберите у меня хоть всю зарплату на штрафы, ТОЛЬКО НЕ ВЫСЛУШИВАТЬ НОТАЦИЙ И ВЫГОВОРОВ!
Так хочется быть хорошей:).

Хотя... проговорила вот - и уже проще.
Жуть какая у меня в голове творится.

Сегодня купила себе новые стельки.

Так вот. Стельки эти новые мне понадобились недели две назад так точно: одна треснула посередине и стало неудобно обуваться, да и при ходьбе этот разлом чувствовался. Вроде, мелочь, но почему-то, на фоне совершенно сказочной в сравнении с прошлой, жизни, стало накапливаться раздражение. Почему я не купила стельки сразу же? Вещица-то копеечная, магазины рядом...
Выхожу сегодня из храма, вся такая исполненная благодарности и любви, и говорю себе: "А теперь пойду куплю себе новые стельки". Но хозяйственный магазин не совсем у нас по пути от храма к дому, и вдруг, в мгновение ока, я решаю туда не идти: "А ну их, дома дети ждут". Перехожу дорогу по направлению к дому, а там, откуда ни возьмись, на меня с лаем летят два здоровенных пса. А я собак больших боюсь - до ужаса. "Господи, помилуй", думаю, и бегом бегу обратно через дорогу. И молниеносно приходит мысль: "А ну быстро за стельками!" . И иду в хозяйственный. Купила стельки, совершенно потрясающие, ногам стало ТАК удобно, что не передать словами, не сравнить с тем, что я чувствовала со старыми. К тому же когда достала старые, просто обалдела, увидев, в какие лохмотья они превратились, обе, а не только та, которая надломалась.

О каком таком выздоровлении я тут заикаюсь, когда меня надо собаками гнать, чтобы я все-таки о себе позаботилась?

Вот, кажется, друзья, о такой туфте пишу. да? А ведь это характернейшая особенность моего заболевания: я называю её - терпячка. Вот чего ради было терпеть сломанную стельку и накапливать раздражение, которое так или иначе, выливалось на ближних? Одно дело, когда я ради Господа терплю неудобства, но... куда мне, не доросла я еще и близко до этого...

В общем, народ, резюме:
1. Стельки - это не мелочь.
2. Лучше самой вовремя о себе позаботиться, а то ещё укусят:).

Вчера купила себе ажурные тёплые колготки!

Вроде бы - делов-то:).
Но я их просто уже с октября, наверное, хочу и почему-то не покупала и не покупала. То мне дорого казалось - для колготок-то, то когда были деньги, таковых не оказывалось в продаже в нашем деревенском хозмаге, а в город за ними было ехать - лень.

Вот так и ходила без ажурных колготок.

Таки вчера купила, а сегодня вот чего вспомнила:
когда мне было лет 8-9, я увидела на девочке очень красивые ажурные колготочки, да еще кажется, и с помпончиками. Эта девочка мне принцессой показалась, не меньше. Мама тогда тоже сказала с восхищением: "Ах, как красиво!" И... не купила мне такие же.
- Ты понимаешь, я не знаю, где их купить, колготки вообще дефицит, а уж такииие!
Но потом я встретила еще одну принцессу в таких же колготках. И ещё одну... Но мама сказал - дефицит, значит, дефицит, и мне это недоступно. А еще я дико ревновала маму: та девочка в ажурных колготках - красивая, а я - нет. И сколько бы она потом мне ни говорила о моей красоте, оно всё пролетало мимо меня.

Жалость к cебе моя буквально питалась такими ситуациями. Мама не справлялась с тем, чтобы утешить меня в подобных "обломах". Сегодня я уже, слава Богу, не обвиняю ее, но жалею с молитвой и пониманием: сама бываю в схожих ситуациях.

или вот ещё как было:

- Да ну, что в них толку, они все в дырочках, ты в них замерзнешь! - И протягивала мне ненавистные колючие серо-салатовые, страшно дефицитные, колготы с шерстяной ниткой.

Потом я очень радовалась, помню, когда они чуть-чуть порвались, и расковыряла дырку в них до такого размера, чтобы эта серо-салатовая колючая гадость стала неприемлемого для ношения в люди вида. Мама зашила. А я потом - разрезала лезвием, аккуратненько, чтобы не поранить ногу. Мама зашила и это. А потом - ножницами вырезала на них круглую дырку, которую так аккуратно не зашьёшь. И получила по первое число, потому что бедная мамочка отстояла длинную очередь за дефицитом, заботясь о моём здоровье... Прости меня, пожалуйста, мамочка!

"Все в дырочках!" - эврика! Я, взрослая тётка, не покупала себе ажурные колготки, потому что они... все в дырочках! И я в них замёрзну!

Дорогие мои, они ОЧЕНЬ тёплые! Несмотря на то, что все в дырочках:).
И ещё одной обидой на маму стало меньше:):):)!
Дай мне, Господи, слышать то, что ХОТЯТ сказать мне мои дети теми словами, которые они мне говорят.

- Там (в аду) нет огня.
- Я знаю.
- То есть как?
- Я там был. Просил огня прикурить - мне не дали. Сказали, каждый приходит со своим.

Отсюда http://tfilm.tv/7935-tayny-smerti.html , 0 ч. 55 мин.

По личным причинам сменила ник:). Надеюсь, узнаете меня по почерку, друзья .
Давно уже хотела написать...
Вот эта песня http://stranapesen.ru/song/frank-duval_touch-my-soul.html

Она для меня в юности была исключительно хорошим фоном для... романтических отношений. Одна из любимых.
Недавно купили с мужем диск со всяким приятным "старьём", вроде неё, за рулём слушать.

Текст невероятный. Тогда, в мои 15, мне казалось, что он обращён к человеку противоположного пола, любимому. Я просто в силу юношеских перемен в теле, наверное, пропускала главные слова.

Сейчас все иначе.

Вот текст... для меня это молитва в чистом виде сегодня.
--------------------------------

"Touch my soul"

Touch my soul...
I do fill I'm on my way
I will never live in darkness
Again... Touch my soul
And listen: I NEED YOU!

Touch my soul,
Teach me to love.
Love and way -
Are filling the same.

Touch my soul,
Teach me, teach me to love.
When silence will speak -
I know, you are near.
I need you...

My hungry heart
Needs to love
For going on for living,
My hungry heart
Needs you touch
To realize your loving.

Touch my soul,
Teach me
Teach me to love.
When silence will speak -
I know, you are near.

My hungry heart
Needs to love
For going on for living,
My hungry heart
Needs you touch
To realize your loving.

Touch my soul...
Teach me...
Teach me to love...

------------------------
Перевод:
------------------------
"Познай мою Душу и дотронься до нее"

Познай мою Душу и дотронься до нее ...
Я чувствую себя на своём пути
Я никогда больше не буду жить в темноте
Прикоснись к моей душе
И услышь: Ты нужен мне!

Прикоснись к моей душе,
Научи меня любить.
Любовь - это путь,
Я чувствую, что это одно и то же.

Познай мою Душу и прикоснись к ней,
Научи меня, научи меня любить.
Когда заговорит тишина,
Я узнаю: Ты рядом.
Ты нужен мне ...

Мое голодное сердце
Нуждается в любви
Для того, чтобы жить дальше.
Мое голодное сердце
Нуждается в Твоем прикосновении,
Чтобы ощутить Твою любовь.

Познай мою Душу и прикоснись к ней,
Научи меня, научи меня любить.
Когда заговорит тишина,
Я узнаю: Ты рядом.


Мое голодное сердце
Нуждается в любви
Для того, чтобы жить дальше.
Мое голодное сердце
Нуждается в Твоем прикосновении,
Чтобы ощутить Твою любовь.

Познай мою Душу и дотронься до нее ...
Научи меня ...
Научи меня любить ...

---------------------------------------

В конце концов, мне показалось, что любое творчество изначально предполагается как молитва... Тогда получается хорошо, что бы человек ни творил. Тогда это получается как благодарение Богу, восхваление Его через дарованный Им талант.

И наоборот. Вот, например, о.Софроний (Сахаров) писал, что "молитва - это творчество бесконечное... творчество по определению."

Проснувшись сегодня утром, в первый день нового года, я поняла одну очень интересную вещь. Оказывается, если меня спросить, какой запах нравится мне больше всего, я не дам однозначного ответа.

Почему я вдруг задумалась о запахах? Ответ чисто женский: духи. Я считала себя парф-маньяком до недавних пор. Мне очень нравилось, как модно говорить, «носить» разные ароматы, подчеркивая ими своё настроение. Однако в последнее время я стала непохоже на себя консервативной и количество флакончиков с духами на моем туалетном столике сократилось до двух: один – летний, другой – зимний. Но, тем не менее, я продолжаю считать себя человеком, получающим глубочайшие впечатления от мира через запахи, как аудиал – через звуки, кинестетик – через осязание, визуал – через зрительные образы. Оказывается, вовсе не в духах дело! Просто моё восприятие мира через запах как-то вдруг стало шире моего собственного настроения, тем самым открыв мне удивительный мир запахов, к которым не прилагали усилий парфюмеры. Вот посудите сами:

Запах Новой Книги: интригующий, свежий. Запах мира, который раскроется для меня, и я смогу представить его так, как позволяет моё воображение.

Запах Новой Одежды: сегодня я самая красивая, и все видят, что у меня этот прекрасный новый сарафан. Без сомнения, всем заметно, что он – новый и куплен по совершенно особенному случаю!

Запах Нового Дома – это искренняя радость:
- Повтори за мной: Мы – дома!
- Мы – дома!
Бетон, кирпич, обои, клей, краска, что там еще? Скоро дом наполнится своими, уникальными запахами: духов, пирогов, стирального порошка, жареной картошки, ароматических свечей, а пока что он пахнет собой – Новым домом. Который принял в себя новую семью и радует ее своим запахом, который постепенно улетучится, становясь Запахом Родного Дома, возвращаясь куда, с такой радостью говоришь – пахнет домом, как хорошо!

Запах Нового Человека – даже не мёд, не сахар. Сахарная пудра с ванилином, еще Бог знает с чем, в прямом смысле. Тёпленькая макушечка источает такой аромат, от которого уносит прочь всякое здравомыслие и больше ничего не хочется делать, только купаться в этом запахе. Но – вопреки этой небесной мощи, встаёшь и бежишь за чистым подгузником, потому что ты – мама этого чуда и от природы знаешь, чего стоит этот запах и где принимается оплата: заботой, бессонными ночами, отречением от себя – не меньше. И ведь всё отдашь без сожаления, и по наследству передашь это, если Новый человек - дочка.

Запах Нового Года – хвоя, мандаринки, шоколад! Под ёлкой чего только не найдешь: картонная Эйфелева башня, самые настоящие детские духи (да, да!) и малыш Барбоскин, ого – совершенно взрослая сумочка, а в ней записка: «Прости, крошка, но тут я совершенно согласен с твоей мамой – Самсунг Гэлэкси III еще, правда, рановато! Д.М.»
Этот запах уже слабо уловим, когда мне было тех же 10, под моей ёлкой стоял заводной робот, а сенсорный телефон и персональный космический корабль были из одного разряда доступности. Но зато пааааааахло! Самым настоящим Новым Годом! Во всю мощь, и дома, и на улице.
Запах Новой Жизни – всегда интрига, возбуждение, радость. А за ними - успокоение, то ли от необходимости дальнейшего поиска, то ли от, наконец, остановки: душноватая дискотека, морской ветер в окно поезда, сигаретный дым и чай в редакции, коридоры университетского общежития, первая работа, роддом, новый автомобиль, свечи и ладан…
Запахи – это увлекательное путешествие, неисчерпаемое богатство… одно из многих, только замечай.
(c)ТМ

- Достукался. Мы идём к Евгению Петровичу, собирайся! Побыстрее! - сказала Мама и сунула в Женькины руки кулёчек со своей виной.
Собираться у Женьки побыстрее не вышло, потому что со штанами ещё туда-сюда, но пролезть в рукава рубашки, не выпуская мамин кулёк из рук, было сложновато. И ботинки зашнуровать тоже, но поставить кулёк на пол Женька не рискнул: Мама им очень дорожила.
- Что ты копаешься? Опаздываем! - ворчала Мама, надевая на женькину спину рюкзак со своим страхом не соответствовать.
На улице Женькины дела шли поначалу неплохо, но на остановке Мама едва не пропустила нужный автобус из-за Женьки, который загляделся на полосатого уличного кота и поэтому не слышал маминых криков: “Женя! Пятнадцатый!”
- Раззява!.. - напряжённо процедила Мама, тащя Женьку за руку на свободное место. - Сядь нормально! - добавила она и пихнула ему на коленки своё раздражение.
В автобусе тоже было скорее хорошо, ведь место Женьке досталось у окна, и, притом, везти на себе поклажу, когда сидишь – совсем не тяжело.
Когда автобус приехал к “нашей остановке”, Женька, подхватив под мышку коробку с маминым раздражением, выпрыгнул со ступенек на асфальт. Прыжок вышел не очень удачным: Женька приземлился на коленку и замарал брюки.
- Да за что же мне это! - сморщив лицо и пугающе постарев от этого лет на двадцать, Мама очистила женькину штанину, и, пробурчав: “Позорище!”, положила в его привычно протянутые руки объёмный свёрток. Свёрток был хитрый: внутри его лежал стыд, обёрнутый неполноценностью, которая в свою очередь была завёрнута в превосходство, и это последнее как раз и придавало свёртку внушительный объём.
Свёрток был не так уж тяжёл, ведь превосходство в нём было дутое, но он загородил почти весь обзор, и Женьке приходилось ориентироваться только по звуку маминых шагов.
Перед тем как войти в Евгению Петровичу, мама осмотрела, всё ли у Женьки в порядке, а так как руки у него были заняты, свою боязнь отвержения она повесила ему через плечо.
В кабинет Евгения Петровича Женька зашёл боком – так было лучше видно, хотя видно всё равно было мало, почти что ничего.
- Привет! - услышал он откуда-то из-под потолка – Тебя как зовут?
- Здравствуйте, Евгений Петрович. Его зовут Женя. Я женина Мама, я вам звонила, мне рекомендовали...
Мама затараторила сразу много слов, из которых Женька успевал разбирать только привычные:
- Учительница жалуется... Уроки все со скандалом... Все дети как дети... Нервы мотает мне... Сил уже никаких нет... Невнимательный, витает в облаках... Стыдно в школу зайти...
Евгений Петрович слушал долго, а потом спросил:
- Вы пришли проконсультироваться по поводу ребёнка?
Мама кашлянула.
- Ну... Да...
- А почему же вы не привели его с собой? Мы вроде бы об этом договаривались?
Мама раскрыла глаза.
- Так вот же он! Женя, поздоровайся!
Но Женька не успел открыть рот...
- Извините, но ребёнка я здесь не вижу. Это носильщик!
- Что? - не поверила своим ушам Мама.
- Замечательный, надо сказать, носильщик, дисциплинированный, настоящий профессионал! Стоит, держит на себе весь ваш багаж и слова не скажет, что он устал и что ему здесь неинтересно...
- Вы что несёте? - прошептала побледневшая Мама. -Вы издеваетесь? Мне о вас так хорошо отзывались, это что, шутка?!
- Не бойся, девочка, - сказал Евгений Петрович и погладил Маму по голове – тебя никто не ругает.
- Какая я вам девочка??!!
- Обыкновенная. Лет десять – одиннадцать. Смотри сама!
Евгений Петрович указал рукой на большое зеркало, в котором отражалась похожая на Маму школьница в коричневой форме, с растрёпанной “корзиночкой” на голове, нервно теребящая измазанные синей пастой пальцы. Вид у школьницы был виновато-испуганный, словно она ожидала, что сейчас достанется от учительницы на несделанное домашнее задание.
- Что за дурацкие фокусы? Я не для того пришла, чтобы вы развлекались! Я взрослая женщина! - закричала школьница, топая ногами и стремительно уменьшаясь в росте. - У моего сына проблемы с учёбой! Я хочу, чтобы мой ребёнок был нормальным! Хочу! Хочу! Дай! Дааай! Аааааа! Уааааа! Уааааа!
Евгений Петрович взял на руки заливающегося криком младенца и вдруг заворковал голосом то ли мамки, то ли няньки:
- Ну-ну-ну, тише, тише, моя маленькая, моя золотая. Я с тобой, я тебя не брошу. Не бойся, всё хорошо, хорошо...
Когда малышка перестала плакать и тихонечко засопела, Евгений Петрович подошёл в Женьке и присел на корточки.
------------------------------------
Мне, кажется, надо в ВДА, ребята.
Очень на то похоже...
посмотрим.

Не так давно произошел у меня на работе инцидент, который, не будь я в нашей благословенной программе, пережила бы весьма трудно, обвешалась бы со всех сторон чувством вины. А сейчас - ну красота - столько наблюдений, выводов, вдохновения! Делюсь с вами, дорогие:). Простите, что-то не получается под кат спрятать.


ЗЕРКАЛО


«Это не я ее нашла, это Господь дал то, что я у Него прошу уже давно», - промелькнуло во время рабочей паузы в голове у Нины.
Лариса Ивановна пронеслась с веником и совочком по офисной прихожей – быстренько подобрав песок, принесенный сотрудниками на уличной обуви. И в прихожей, и во всех кабинетах, и даже в уборных было очень уютно – «для людей». И Лариса Ивановна очень старалась – «для людей» - этот уют поддерживать. Сама. Лично.
***
Начинался-то день удивительно! Проснувшись сегодня утром, Нина очень обрадовалась, что уже в 6 утра вполне бодра и не хочет поваляться еще часок, который, в принципе, можно было использовать именно так. Она встала и быстренько приготовила завтрак для себя, прикинула в уме, что это же вполне сгодится на обед старшей дочке, когда она вернется из школы (ага, ещё вчерашние щи есть!). «Вроде бы, спешить никуда не надо – успею всё, даже волосы вымыть и высушить!» - радуясь этому, Ниночка отправилась в душ.
В семь стали просыпаться девочки. Точнее, их надо было срочно разбудить, так как, будучи оповещенной, что «уже подъём», Верочка добровольно встанет после тринадцатой и уже раздражённой маминой просьбы в без пятнадцати минут «пора выходить в школу», а Наденька будет хныкать «Не пойду в саааадик! Не хочу на свою лабооооту» , примерно до без десяти минут маминого «если сейчас не выйду, то катастрофически опаздываю!». Иллюзия спокойного, неспешного утра растворилась в чашке кофе, которую пришлось отставить в сторону. Вера не хочет причёсываться и не помнит, что фартук для урока труда скомкан, а форма для танцев еще не сложена. «Ну сколько я могу за всех думать?» - отчаялась Нина, но делать нечего – снова впряглась в привычную упряжку – кто-то один пытается заставить, а все остальные – не сделать. Нарастало напряжение, повышался и тон общения, которому было уже совсем недалеко до крика.
Это очень утомляло Нину. Она уже давно хотела по-другому. Она вообще никогда не хотела, чтобы ее боялись родные дети, да и сколько зароков было дано себе в юности: «Уж я-то никогда не стану на своих детей – кричать!» Жизнь внесла свои коррективы, да…
А ведь и не заметила бы ничего странного, если бы не… кошка. Нинина кошка, чинно прогуливавшаяся по коридору, увидев свою хозяйку, на секунду присела, прижавшись к полу, как бегун на старте, и как рванула куда подальше! Кошкины лапки разъезжались в стороны, но она улепетывала, скользя по линолеуму, что было силы. Нина не замахивалась и даже не повышала голос на нее, она просто остановилась в коридоре, думая свои раздражённые думы.
- Кис-кис, - позвала Нина кошку, но та мельком повернула голову в ее сторону и, сверкнув испуганными глазами, пулей метнулась в самый дальний угол.
- Вот дела, - сказала Нина непонятно кому, и ей стало грустно. «Неужели я такая злющая, что моя родная кошка меня боится?» - уныло подумала она.
Верочкина осанка тоже, кстати, стала слегка испуганно-сутулой, а глазки потускнели.
***
Лариса Ивановна здесь – директор. И кто знает, почему ее боятся и при виде ее, такой милой и ухоженной, склоняют головы в работу? Ей было одиноко, сколько от себя ни прячься.
- Вы понимаете, в конце концов, или нет? Этот проект важно проработать идеально! Никто из вас не задумывается, насколько всё серьёзно, ну разве можно так работать? – Лариса Ивановна отчитывала рабочую группу подчиненных, трудящихся над важным и срочным проектом. – Если мы не представляем, как работа должна делаться, то что мы вообще здесь делаем? Давайте тогда пойдем чем-нибудь менее сложным заниматься, например, огурцы выращивать! - В голове у нее как обычно, пульсировала досадная мысль о том, что только она одна действительно понимает, как должна делаться работа. В её жизни идеально было всё: от причёски волосок к волоску до тщательнейшей продуманности каждого рабочего процесса. И даже песка в офисной прихожей никогда не было – хоть осень, хоть зима. Лариса Ивановна всегда обо всем заботилась – «а кто же, если не я? Никому ничего не надо!»
Как назло, застопорился важный отчет – море цифр, которые нужно было проанализировать и избежать путаницы. Эти цифры уже снились Ниночке в кошмарах. Поджимали сроки, а торопиться и суетиться на работе она терпеть не могла.
Вернувшись за свой стол, Нина открыла «Корзину» своего личного электронного ящика и стала нещадно выбрасывать старые письма, раздражаясь постоянно выскакивающей кнопкой «удалить это сообщение навсегда?» «Кто ее придумал, и так времени нет, так еще и каждому письму два раза поклониться!» - подумала Нина, и вдруг…
«Батюшка, благословите – ставлю себе на предстоящий Пост такую задачу: перестать орать на детей. Ну никак не могу с собой справиться, со своей раздражительностью, гневом… Детские шалости и свойственные возрасту ошибки и промашки воспринимаю как личное оскорбление, и знаете… Все вокруг всё делают не так! Мне кажется, что весь дом только на мне и держится. Муж вечно занят, не любит девочек воспитывать, а ведь они его, в отличие от меня, слушают! Порядок в доме, кажется, никому кроме меня не нужен. Я иногда только и делаю, что бегаю и подбираю, поправляю за ними – так к вечеру умотаюсь, что никакого ресурса, как говорят психологи, не остается на любовь к ним. От этой усталости и вечной спешки – раздражаюсь и кричу на них… Стыдно так потом, а сделать с собой ничего не могу. Однажды сильно заболела и не могла, как обычно, их поправлять, контролировать. Так представляете, батюшка – они хоть и проходили в пижамах весь день, хоть и кушали непонятно что, делали, что хотели – у них лица светились от радости! А сколько всего тогда сделал для девочек муж – когда я дала ему эту возможность благодаря своей временной немощи! А ведь он мне постоянно говорит: отдохни, не суетись так, но я не слушаю. Ну как же так, батюшка? Я же только добра им хочу, чтобы здоровые были, ухоженные…»
Это было письмо Нины священнику, к которому всегда ездила на исповедь в любимый монастырь, где действительно отдыхала и приходила в себя её душа, где хоть ненадолго отступала эта надоедливая, изматывающая усталость.
- Нина, чем Вы занимаетесь на рабочем месте?! – громко зазвенел прямо в ухе вечно бодрый и раздражённый голос начальницы. – Когда я наконец-то получу от Вас информацию по ценам? Сколько можно ждать? Ну неужели такая большая проблема прозвонить исполнителей и составить отчет?
- Простите, я… - Нина ссутулила плечи. У нее давно была вся необходимая информация, но почему-то не хватало сил собрать ее воедино.
- Что толку? Вы как обычно! Отложили все на последний момент! Неужели я должна лично за всем следить? Когда Вы начнете самостоятельно думать, наконец? Неужели Вам нет дела до того, что благосостояние компании – наша общая задача, а если каждый начнет так халатно относиться к работе, мы скоро разоримся!
Что тогда произошло, Нина толком не поняла. В офисе все побаивались Ларису Ивановну, за её спиной очень недовольно перешёптывались и частенько возмущались насчёт директорской вспыльчивости. Нина не поддерживала эти разговоры, разве что иногда кивала для приличия, чтобы не выделяться из коллектива. Тирада директрисы о Ниночкиных недостатках не прекращалась, но почему-то девушке не стало, как обычно бывало, обидно.
- Ну всё, Нинка, теперь без апельсинки в приемную тебе путь закрыт, - пошутила по скайпу ее коллега Валя. О страстной любви Ларисы Ивановны к цитрусовым был в курсе весь офис, и если нужно было задобрить критиканшу, сотрудники периодически подкладывали душистый апельсин на тарелочку с печеньем и конфетами в приемной. То ли так нравилось директрисе их кушать, то ли празднично-радующий апельсиновый запах поднимал её настроение, неизвестно – но напряжение в офисе падало.
- Да ну, добрая она, неужели не видите? Орёт, но не страшно как-то. Такое впечатление, что она просто хочет, как лучше, но нам не доверяет, как маленьким детям, – однажды все-таки ответила Нина коллегам, «отходившим» от директорского прессинга на одном из совещаний. Её, кстати, никто тогда не понял.
***
- Ты понимаешь, что нельзя обманывать родителей? Ну зачем, зачем ты сказала, что сделала этот несчастный белорусский? Написала наспех, когда я попросила тебя показать тетрадку, а теперь – придется переписывать, потому что получилось абы что. Ну когда ты начнешь думать! А почему не застелила постель, когда уходила в школу? И что за бардак на столе в кухне? Я столько раз повторяла! Уже мозоль на языке повторять! Опять скомкала школьную форму! Когда я тебя приучу вешать сарафан на вешалку?! Ну неужели это такая большая проблема? – Нина терпеть не могла себя, когда она входила в этот «штопор», то состояние, в котором бросались в глаза и буквально вопили о себе мелкие проделки и недоделки старшей дочери, полностью пряча за собой её многочисленные, между прочим, достоинства и таланты. Она давно хотела остановиться, замолчать, но… уже не могла.
А девчушка собиралась в школу, щедро приправляя этот процесс артистичным нытьём. Всё привычно. Подозрительным Нине показалось лишь отсутствие непреходящего консерватизма в стиле дочкиной одежды: куда-то, по-видимому, запропастился любимый школьный сарафан. На ней была юбка от костюма и вязаный жилет поверх белой водолазки. "Ни за что не поверю",- подумала Нина, - "что она по доброй воле скомбинировала сей наряд."
- Эй, а куда подевался пиджак?
- Ну… в шкафу.
- Надеюсь, на вешалке?
- Ыгы…

Да, как же. Там, где и сарафан – скомкан в дальнем углу шкафа, вперемешку с колготками и кукольной одеждой. Там же, впрочем, и белые школьные рубашки, вот почему на ней нелюбимая водолазка.

Нина столько раз злилась по этому поводу, что и в тот раз… снова нехотя разозлилась, очень стараясь просить про себя, но от всего сердца:
- Боже, спаси меня от злости, Боже, спаси меня от злости, Боже, спаси меня от злости…
Как назло, нагло лезли в глаза разбросанные учебники под столом, конфетные фантики по всему полу, выглядывающая из школьного рюкзака кожура банана, который был взят с собой дня четыре назад.

Нинина врожденная перфекционистка-чистоплюйка не смогла вынести такого. Она забилась в груди, как птица в клетке: всё убрать, почистить, поправить и прочитать искрометную, блистательную, душераздирающую мораль. Раздирающую душу дочери, ни много, ни мало.


Это повторялось часто, едва ли день обходился без такого традиционного мини-скандала. И это отнимало очень, очень много сил у Нины. Но совсем недавно именно в такие моменты почему-то душа её стала наполняться сочувствием к… своей начальнице, а собственные рассеянность, нерасторопность, склонность отвлекаться и делать много дел сразу, толком ничего не доводя до конца, вдруг становились заметными, практически осязаемыми. Это что получается – Нина слышала на работе в свой адрес практически то же самое, что дома высказывала дочке? Не то, чтобы Нина враз поумнела и изменилась – осознанное только что, прошедшее сквозь сердце, говорило об одном: снова начинается болезненный процесс борьбы. Очередная схватка с застарелым грехом, коих была уже не одна. Так не хотелось начинать новую прямо сейчас, вот бы отдохнуть, пожить беззаботно ещё немножко! Но теперь никуда не денешься, придется делать ту часть работы, которую за Нину не сделает никто – раз за разом отказываться от желания повысить голос, поспешно отреагировать, отмахнуться, ссылаясь на усталость. А ещё – поддерживать, одобрять, радовать, и… побольше радоваться самой! Последнее было особенно тяжело представить в условиях постоянной «запарки», которая хорошо знакома каждой работающей маме. Однако сейчас утешало то, что и раньше: в этой схватке Нина не будет одинока!
***
Нина не очень хорошо понимала, как она это сделает, находясь под шквалом директорских эмоций и реакций, но ей срочно нужно было выйти в бухгалтерию двумя этажами ниже, и она всё-таки встала со стула. И пошла, чувствуя себя школьницей, которую на все корки отчитали перед классом. Страх – да, конечно. И лёгкое раздражение. Но почему-то не привычная обида. Если бы не было у Нины за плечами нескольких совершенным чудом исчезнувших надоевших ей привычек, например: курить, поздно ужинать, подолгу сидеть в интернете, осуждать свекровь, жаловаться, - она бы, наверное, удивилась отсутствию тихой, затворнической жалости к себе и обиды. Сейчас ощущение чуда стало уже привычным для Нины, вызывающим в ее душе больше благодарности, чем восторга. Может быть, привычка обижаться тоже уходит – так же, чудесным образом? И тогда та привычка, о которой Нина писала батюшке – а вдруг тоже?! Это было бы счастьем в чистом виде для неё сегодня… И Нина уже не просто верила, а знала, что это возможно, ибо для Того, кто такие чудеса творит, невозможного нет.
- Ну почему я должна за всех вас думать?! – звенело в ушах.
Тогда, размышляя дома, Нина не ошиблась: это была она сама – Нина. А если точнее, то Лариса Ивановна была Ниной, а Нина – Верочкой. И у нее так же, как у дочери, ссутуливались плечи от крика и недовольства. Зеркало – от пяток до макушки, в полный рост, от желания самостоятельно руководить всем, под руку попавшимся, до беготни с веником и совочком за каждым наследившим.
- О, Господи! – вздохнула она.
В принципе, больше ничего нужно и не было.
Когда Нина вернулась на рабочее место, на ее столе лежал красивый апельсин, а на мониторе моргал скайп:
«Простите меня за резкость, Нина. Именно благодаря Вашей скрупулёзности и неторопливости в работе мы свели к минимуму ошибки. Но я все-таки прошу Вас показать мне отчет завтра, в том виде, в котором он есть сейчас, мне это нужно для срочного промежуточного анализа. Спасибо за усердие.
«Это не я ее нашла, это Господь дал то, что я у Него прошу уже давно», - промелькнуло в голове у Нины, а рука уже щелкала клавишей мышки, открывая файл с отчетом.
***
- Привезла что нибудь, мамочка? – затянул привычную «встречальную» песню хор из двух нежных голосков.
- Тебе, Надюшка, - конфетку от зайчика. Представляешь, прямо перед моей машиной выскочил на нашей лесной дорожке и стал мне ушами махать. Я остановилась, а он мне конфетку дал. А это нам с тобой, Верочка, от тёти Ларисы, - Нина достала из сумки душистый оранжевый апельсин, от которого - нет, ей не показалось - было тепло как от солнца. Интересно, почему?

Тест. Последняя моя запись в блоге почему-то потребовала модерации, и до сих пор не появилась. Интересно, что будет с этой? Та была для меня важна, эта - нет.