В нашей культуре смиряться как-то не принято. И уж тем более сдаваться. Даже если вспомнить, что в христианстве гордыня – смертный грех, а смирение – добродетель, все равно слово "смирение" имеет странный оттенок. Его часто путают с подавлением эмоций, безразличием, ленью, равнодушием, пофигизмом или душевной слабостью. И считают уделом неудачников или старых дев. Однако, в жизни взрослого человека смирение может стать ключом, открывающим двери, которые не открываются ничем больше. (Эту фразу я услышала от Саши Ройтмана).

Когда речь идет смирении, многие думают о капитуляции. О том, что человек не готов больше сопротивляться, хотя и стоило бы. Что он выбирает избегать проблем. Не ходить, не встречаться. А когда я говорю клиентам, что иногда стоит сдаться и смириться, они начинают бурно протестовать, ибо не хотят "признавать себя слабаками". Как будто я предлагаю им полную безответственность.
Но я говорю о другом.

Смирение и отношения

Смирение требует много силы, мудрости и душевной работы. Это не тупое подавление чувств в бессильной злости что-либо изменить. Не выращивание раковой опухоли под благостным лицом. Это трансформация сопротивления во что-то качественно новое. Это сила, направленная не на противостояние, а на то, чтобы пройти сквозь боль и дать неизбежному произойти.

Это умение отпускать контроль и сдаваться процессу. Как спящие младенцы сдаются рукам матери. Как сдаются воде пловцы. Как женщины в родах сдаются боли, тем самым ускоряя процесс. Как женщина сдается любимому мужчине, получая в его объятиях удовольствие. Как парашютист сдается воздуху. Как духовные ученики сдаются учителю. Сдаются, когда сопротивление не только болезненно, но и бесполезно. Когда сопротивление может лишь замедлить процесс. Когда сопротивление нанесет травму, а умение сдаваться способно трансформировать боль в удовольствие. Понимаете, о чем я? Об активной внутренней работе по отпусканию бесполезных попыток.

Я считаю полезным научиться расслабляться, сдаваться и отпускать контроль, мудро выбрав место и время. Как любящие супруги смиряются с тем, что не смогут изменить друг друга. Как дети, родители которых доходчиво объяснили, где граница, смиряются со своей детской ролью. И перестают быть маленькими воинами.
Смирение работает, когда все остальное не работает.

"Сдача" и смирение не происходят без борьбы. Отпусканию обычно предшествует яростная война и попытка получить желаемое любой ценой. Изменить ситуацию во что бы то ни стало. Пробить стену головой. Сражение, которое заканчивается полной безысходностью. В борьбе накапливается огромное количество энергии, которое и совершает трансформацию. Смирение – это трансформация. Энергетический переход борьбы в расслабление, контроля в отпускание, боли в удовольствие, ненависти в принятие. В результате ничего больше не сопротивляется и не задерживается. Ничего не остаётся.

Смирение – это не подавление. Многие говорят, что смирились, при этом глубоко вздыхая и задерживая воздух, как будто пытаясь скрыть что-то. Они поджимают губы и напрягаются всем телом. Это может говорить о подавлении, которое приводит к упадку сил и болезням, но не о смирении. В смирении уже нет ни наряжения, ни подавления.

Смирение – это не бесчувствие и не пофигизм. В смирении много чувств и большая смелость встретиться с реальностью, оставшись живым. Грусть от того, что многое невозможно. Бессильная злость. Расслабление, ибо больше можно не пытаться. И удовольствие, как следствие. Ненависть, а затем уважение к тому, кто был достаточно твёрд. Благодарность. И неожиданное обнаружение новых путей.

Смирение может трансформировать боль в удовольствие. Правда-правда. Мы ведь тут все взрослые и знаем, что отпускание контроля может принести много удовольствия... А ещё это экономит силы, потому что можно перестать держать падающее небо и заняться своими делами. А небо пусть держат старшие товарищи, которые знают, что оно и так не упадёт. Возникает удовольствие от возможности побыть ребёнком, когда другой отвечает за границы. Возможность спокойно спать, когда о тебе кто-то заботится и бережёт.

Смирение развивает. Внутреннее развитие может произойти из точки спокойствия. А смирение даёт спокойствие. Так дети, умеющие смиряться с разумной волей родителей, развиваются лучше и получают больше любви.

Смирение невозможно без честной борьбы, потому что для трансформации нужна энергия.

Смирение и терпение – не одно и то же. Терпение – это попытка поставить плотину на бурной реке. Плотину либо прорвёт, либо снесёт. Либо она станет такой крепкой, что ни капли жизни через её не просочится. Смирение – это как будто вода в реке вскипела и стала паром, отправляясь путешествовать в новом направлении. И нечего терпеть. Да и незачем.

Смирение – это не панацея. Не то, что нужно применять направо и налево, никогда не бунтуя. Просто умение, которое важно иметь в своём арсенале на тот случай, когда все остальное перестаёт работать. Смирение - один из вариантов ответа.

Впервые в жизни люди сталкиваются с необходимостью смириться с 2 до 4 лет. Когда их желания уже не совпадают с желаниями родителей настолько, что невозможно терпеть. Желания настолько велики, что кажутся больше маленького человека. Хочется пробить стену головой, чтобы получить мороженое. Начать орать и не замолкать, пока не сделают как ты хочешь. И большой стратегической удачей для ребёнка становится опыт, когда значимый взрослый может все это выдержать, не пойти на поводу и при этом остаться рядом, проявляя и любовь и твёрдость. Тогда энергия настойчивости трансформируется в смирение. Я сотни раз наблюдала, как это происходит у детей. Им нужно было от 5 до 30 минут, чтобы перейти от желания убить к желанию быть утешенным и взятым на ручки. И такие дети, которые умеют смиряться с ограничениями, становятся гораздо спокойнее и мягче, потому что они знают, что мир их выдержит. Но вот те, кому в детстве удалось пробить границы родителей, и во взрослом возрасте перебывают в напряжённой готовности бороться за себя. Они хотят проконтролировать весь мир и думают, что у них это получится. В работе это помогает. Но вот в личной жизни часто приводит к полному краху.

***

В этом месте хочу поделиться своим личным, а, стало быть, субъективным опытом...

Я по натуре бунтарь. Мне не хватило родительской твёрдости, ясности и границы. И вообще присутствия взрослых в нужный момент. Мне пришлось быть самостоятельной всезнайкой. Поэтому я набила много шишек об организации, ситуации и других людей. И разрушила не один десяток отношений, пытаясь выгнуть партнера в удобную для меня форму, а потом удивляясь что рядом либо сломанные люди, либо ушедшие подальше. И не так давно судьба послала мне крепких людей. (А в моем случае они должны быть реально крепкими).

Я благодарна Саше Ройтману, на марафоне у которого я буквально физически ощутила, как работает смирение в моем теле. От повышенного контроля (такое случается у нас, всемогущих) у меня часто болит голова и шея, а плечи тянутся к ушам. Да и что тут говорить, контролёры знают, как это бывает. Но когда я поняла, что для того, чтобы поменять свою жизнь, мне придётся смириться, что этот бородатый низкорослый мужик тут главный, я почувствовала отчаяние и безысходность. Реальную ненависть и душевную боль, ставшую сильнее физической. Безмерное напряжение в окаменевшей шее. И на пике этого напряжения со мной произошла трансформация. Я искренне приняла все как есть. Увидела людей и ситуации, которые больше и сильнее меня. И что иногда остаётся смириться и принять правила игры. И в это момент (о, чудо!) я физически ощутила, как по шее идёт волна тепла и расслабления. Самостоятельно! Без упражнений, без отдыха или массажа. Просто отпускает многолетний зажим. Это было неожиданно. А, главное, я отследила как это со мной произошло. Вот, секунду назад я ненавидела этого человека, а потом, поняв, что я ничего не могу с ним сделать, смирилась. И почувствовала симпатию, а затем и благодарность.

Смирение и отношения

И вот ещё совсем личное наблюдение...
Женщины, не научившиеся смиряться, чаще остаются одни, храня в памяти отношения со многими мужчинами, причинившими боль. Я тоже была такой женщиной. И во многом ещё есть. Часть мужчин казались мне бесхребетными, а часть – редкостными козлами.

Значит ли это, что я перестала быть норовистой лошадкой? Вовсе нет! Просто теперь я могу и так и так :)

Когда я научилась смиряться, вокруг появились сильные мужчины, готовые помогать, учить, направлять и заботиться. Ибо я перестала конкурировать с ними. Потому что бороться не за что. Моя сила должна быть направлена на другое. Раньше я пыталась быть сильнее мужчин и оказывалась нагружена тяжестями. Доказывала, что я умнее, и выслушивала насмешки. Конкурировала за власть и получала в партнеры подкаблучников или тиранов. И никакой любви. Теперь я смиряюсь и учусь ходить следом. Не потому что считаю их всех крутыми, а потому, что все остальное не работает. А смирение работает. Очень даже работает. Хотя, лично мне ещё учиться и учиться...

***

Тут бунтари скажут: "А почему это вообще надо смиряться? Унижаться и пресмыкаться перед кем-то? Зачем? Это выше моего достоинства! А не пойти ли вам всем подальше..." Но смирение – это не унижение. Я не говорю о злобных маньяках, которые принуждают делать гадости. Не о насильниках и тиранах, которые стараются подавить окружающих. Я говорю о простых людях, которые тоже имеют свои границы и свободную волю, не совпадающую с нашей. И для того, чтобы испытать с ними близость, придётся смириться. Как и людям вокруг нас придётся смириться со многими нашими чертами.

Так что я думаю, что как мне пришлось смириться с тем, что Ройтман – это Ройтман, так и ему пришлось смириться с тем, что я – это я. И каждый, кто находится в близости, практикует взаимное смирение, трансформируя себя самостоятельно. И гораздо легче, когда в отношениях есть любовь, которая держит вместе. Для того, чтобы получить главное, придётся смириться со второстепенным. Потеснить свою гордыню и признать право другого человека на его способ жизни.

В этот момент хитрые говорят примерно так: "Ну вот смирюсь я, и что мне будет? Что я с этого получу?". А я отвечаю, что при таком раскладе ничего не получите. Смирение – это процесс, который сам по себе даёт много. Так много, что не возникает вопроса, что ты получишь в итоге. Ты уже получаешь. Умение смиряться, а также умение выбирать, когда и с чем смиряться, сопоставляя потери и приобретения, – это и есть главное приобретение. А в каких-то местах можно не смиряться. Главное осознавать выбор.

Смирение – это не маска. Я встречала много людей в маске просветления, которые просто боялись бороться. Типа любвеобильные, но при этом тошнотворные мужчины и приблажные женщины, пришибленные своим лицемерием. Неспособные принять и осознать свою злость. Постоянно бегающие от неё.

Смирение с тем, какой ты есть (с весом и формой, возможностями и ограничениями, чертами характера) даёт простор для творчества. И в этом творчестве помогает менять даже самые неизменные вещи.

Смирение – это не обман и не уловка. Можно, конечно, биться до последнего за правду и свои права. Но правда у каждого своя. А для счастья приходится искать компромиссы.

Смирение – это не абсолютный выбор. Если за вами в подворотне гонятся хулиганы, возможно, стоит убегать. Если речь идёт о жизни близких, то я бы боролась до конца. Если есть идея, за которую не жалко умереть, значит таков выбор человека. Ведь был же подвиг Брестской крепости. Но в близких отношениях часто упёртость оборачивается одиночеством. А смирение открывает новые горизонты.

Как сказал Руми, жизнь – это баланс между тем, чтобы держаться и отпускать. Добавлю, что важен баланс между борьбой и смирением. И смирение невозможно без борьбы, а борьба бессмысленна, если нет выхода. И главное, чтобы у человека был выбор, точка которого находится где-то внутри.

05.01.16

Аглая Датешидзе