Главная Форум Форум ВДА Сесил Р. Бенуа "Когда любви недостаточно"

Сесил Р. Бенуа "Когда любви недостаточно"

Для тех, кто пытается отыскать корни своих нынешних чувств и поведения
Наталия
Глава 6 Восстановление связей с нашим внутренним ребенком

Внутренний ребенок

Сейчас он молчит

Внутренний ребенок просыпается, когда взрослый спит.

Ребенок ждет, когда взрослый проснется и полюбит его.

Почему мы двое не можем быть одним целым? - вопрошает его бытие.

Принимай меня, как я принимаю тебя.

Приласкай меня, позаботься обо мне, поговори со мной и защити меня, так как мы обречены быть вместе.

Разве в тебе нет места для меня?

Если я умру, то и ты умрешь! Разве ты не хочешь, чтобы я жил?

Докажи своей любовью ко мне, что мы этого хочешь.

Вновь сделай меня частицей себя.

Давай станем одним целым так, чтобы нас обоих любили другие.

Боль со временем уйдет.

Не отвергай меня больше никогда.

Я знаю, что ты собой представляешь. А теперь ты загляни в себя и посмотри, что я собой представляю.

Я - это ты!

Где-то в процессе жизни многие из нас теряют связь со своим внутренним ребенком. Как только наши тела достигают зрелости, мы воображаем, что физиологическая зрелость означает конец детства. Каким бы ни было детство, оно позади. У нас возникает нечто вроде амнезии, которая помогает нам забыть все неприятное и болезненное. Эта забывчивость позволяет питать иллюзии, что наши детские переживания, плохие, хорошие или неопределенные, больше не влияют на нас. Поэтому мало кто способен увидеть связь между нашим детством и воспитанием собственных детей.

Подобное заблуждение серьезно препятствует самопознанию и любви к себе. Кроме того, оно ничуть не смягчает боль и страдания, которые мы испытывали в детстве. Эти чувства все еще живут в нас, хотя и в скрытой форме. Разрыв с прошлым, пусть он и выглядит как благо, тем не менее прочно привязывает нас к страданиям и гневу нашего детства, которые не нашли разрешения. И, как уже отмечалось, то, что эти чувства не нашли выхода, оказывает сильнейшее воздействие на процесс воспитания наших собственных детей.

Несмотря на то, что мы считаем, будто все забыли, наш внутренний ребенок ничего не забыл, даже если он не может четко выразить свои чувства. Эти «забытые» воспоминания мешают выполнять одну из важнейших родительских функций - обеспечить детям чувство психологической защищенности, в котором они нуждаются, чтобы вырасти здоровыми и цельными личностями. Нам нужно восстановить связь со своим внутренним ребенком, чтобы освободиться от эмоционального бремени прошлого. Только в этом случае мы сумеем стать самими собой, нести полную ответственность за свою жизнь и, таким образом, быть готовыми к выполнению родительских обязанностей. Но почему-то многие из нас никак не желают восстанавливать эту связь. Мы либо отрицаем реальность прошлого, либо отрицаем его влияние на настоящее.

Прислушайтесь к опыту некоторых людей.

«Когда возникали вопросы о моем детстве, у меня было ощущение, что я мертв. У меня полностью отсутствовали какие-либо эмоции, и мне было трудно даже говорить. Бывало, промелькнет какая-то мысль, и вновь наступает ощущение пустоты. Мне понадобилось очень много времени, чтобы понять, что мелькающая мысль - это и есть чувство, которое возникало в связи с воспоминаниями».

«Когда я начал восстанавливать связь со своим внутренним ребенком, мне казалось, что я умру или со мной случится что-нибудь ужасное. Мне казалось, что на меня падает гнев моих родителей. Вот такие чувства я испытывал в самом начале. Но я говорил себе, что я - взрослый человек, у которого у самого есть дети, и я до смерти боюсь вновь испытать чувства, которые испытывал в детстве».

«Все эти разговоры казались мне глупостью. Я - взрослая женщина, мать, успешно занимаюсь бизнесом, а меня заставляют искать контакт со своим внутренним ребенком. Все это выглядело нелепым! Сначала я относилась к своему внутреннему ребенку с неприязнью и неодобрением. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он - жертва прошлых событий, и его вины в этом нет».

«Я никак не хотел признать его существование и понять, а также признать в качестве своего внутреннего «я» жалкое, запутавшееся, забитое и страдающее существо. Я ненавидел его за слабость и неспособность постоять за себя, за пресмыкание перед обидчиками».

«Я и слышать не желал о том, чтобы вновь испытать ощущения своего детства. Было неприятно даже вспоминать о нем, не говоря уж о том, чтобы вызвать чувства, испытанные в детстве. Но как только я начал ощущать присутствие ребенка внутри себя, я уже не мог отмахнуться от его страданий, как бы я этого ни хотел».

«Детство у меня было «нормальным и счастливым», так, по крайней мере, я полагал. Казалось, нет нужды вновь возвращаться в него. В нем не было ничего, что могло бы травмировать меня на всю жизнь. Я и не подозревал о зависимости между отсутствием уверенности в себе и тем, как со мной обращались в детстве, до тех пор, пока не восстановил свои детские ощущения и не понял, что родители со мной не считались и подавляли меня. Я был страшно изумлен тем, что та боль все еще жива во мне».

«Я говорила себе, что с детством покончено навсегда. Не может быть, чтобы испытанные в детстве чувства так влияли на меня, вызывая депрессию и апатию. В настоящем отнюдь не меньше поводов для подобных ощущений. Я не желала видеть, какой гнев жил во мне и как долго я несу в себе этот гнев».

«Я помню, как я вначале сопротивлялась установлению контакта со своим внутренним ребенком, и помню, какие два чувства я испытывала - страх и стыд. Я боялась, что этот контакт заставит меня страдать, что он вызовет неприятные воспоминания о детстве. Я боялась перемен. Мне было стыдно за слабость и беспомощность, проявленные в детстве. Я думаю, что я стыдилась и хотела избежать всяческих контактов со своим внутренним ребенком. Преобладающим чувством, которое я испытала при установлении контакта с ним, была грусть. Я помню, как я рыдала, приговаривая: «Бедный, бедный ребенок!»

Эти исповеди свидетельствуют о том, что мы сопротивляемся установлению связи с внутренним ребенком. Однако это совершенно необходимо, если мы хотим стать достаточно компетентными и понимающими, чтобы «успешно» воспитывать своих детей. Пока мы не увидим связи между прошлым и настоящим, мы в той или иной форме будем воспроизводить прошлое. Я полагаю, что наш долг перед потомством состоит в том, чтобы воспитывать своих детей лучше, чем воспитывали нас. Поэтому важно установить связь со своим внутренним ребенком и выявить, где и что было не так.

Не имея свидетелей и защитников (учитывая нашу склонность все отвергать), нам будет трудно разобраться в реалиях своего детства. Даже когда мы знаем, что не все в детстве было идеальным, мы весьма неохотно возвращаемся в него или возлагаем ответственность на родителей. «Они делали все возможное». Эта фраза повторяется столь часто, что стала своеобразным штампом. Это утверждение представляет собой наш первый и последний бастион, свидетельствующий о стремлении сохранить иллюзии. И до тех пор пока мы не преодолеем себя и не осознаем своих иллюзий, мы не сможем делать то, что необходимо и нам, и нашим детям, - создать атмосферу защищенности, в которой личность могла бы расти и развиваться.
Натали
Наталия
Процесс восстановления связи

То, что утрачено в детстве, утрачено навсегда. Тем не менее нет необходимости постоянно переживать утрату. Если нам нужно получить нечто, чего мы были лишены в детстве, мы должны сами обеспечить, это для себя. Сейчас вам уже, должно быть, ясно, что внутренний ребенок все еще не удовлетворил свои потребности и нуждается в помощи свидетелей и защитников. Чтобы выступать в этих ролях, нам необходимо интериоризировать родительскую любовь и всей душой откликаться (а не просто реагировать) на потребности внутреннего ребенка.

Каждый из нас способен стать любящим родителем. При выполнении родительских функций нам недостает не любви. Наше неадекватное поведение объясняется наличием страхов и низкой самооценкой. Даже если мы плохо выполняем свои родительские функции, мы очень любим детей и беспокоимся о них. А это может оказаться полезным не только для детей, но и для нашего внутреннего ребенка. Пытаясь установить связь с внутренним ребенком, полезно вообразить родителя, обладающего всеми качествами, которые мы хотели бы видеть в нем. Как ни удивительно, но в каждом из нас присутствуют эти качества; на них и следует опираться. И если мы будем основываться на этих качествах, то внутренний ребенок наверняка получит столь необходимые ему поддержку, понимание и сочувствие.

Шаг 1

С чего начинать? Следует припомнить все, что только можно, о детстве, включая самые, казалось бы, несущественные моменты. Если взглянуть на них под новым углом зрения, можно увидеть много интересного. Оборотной стороной многих ощущений являются такие непризнанные чувства, как печаль, страх и гнев. Возможно, нашей спонтанной реакцией на это открытие будет отрицание: «Не может быть!» Шок, испытываемый при этом, может заставить нас отрицать истину, по крайней мере, вначале. Нам нужно понять, что эти чувства все время были внутри нас. Мы их не придумали «тогда» и не придумываем сейчас. Мы должны научиться доверять своим ощущениям, полагаясь на них, а не на чью-либо интерпретацию.

Восстанавливать детские ощущения можно разными способами. Один из них - записывать воспоминания, как если бы мы делали записи для автобиографии. Может быть, целесообразно вообразить себя «объективным» биографом, записывающим чьи-то мемуары. Очень важно фиксировать все, что мы мысленно видим, во всех деталях, не опуская ничего. Особенно важно «увидеть» лица людей, участвовавших в событиях, а также свое собственное лицо. Необходимо также отметить взаимодействие с другими людьми и выводы, к которым вы пришли. Полезно представлять себя как постороннего и дотошного наблюдателя.

Выполнение заданий, приведенных в конце каждой главы, - другой способ начать сбор информации о потребностях внутреннего ребенка. Если вы уже выполнили их, то у вас есть основа для оценки детских ощущений. Если вы многое не можете вспомнить о своем детстве и есть люди, на чьих глазах вы росли, полезно порасспросить их.

Старые альбомы с фотографиями или фотокарточки, хранящиеся у родителей и родственников, прекрасно освежают воспоминания. Рассматривая фотографии, мы можем вспомнить, что стоит за ними. Нужно постараться вспомнить, что происходило с нами в то время, и что мы чувствовали. Это должно помочь нам почувствовать любовь и привязанность к тому маленькому, ранимому ребенку, каким мы были и каким остаемся где-то глубоко внутри.
Натали
Наталия
Шаг 2

Вспомнив и правдиво зафиксировав свои детские ощущения, мы должны затем стать защитниками своего внутреннего ребенка. Это необходимо, чтобы противостоять тем критическим голосам, которые подавляют его.

«Критические голоса моих родителей все еще звучали во мне. Я была поражена тем, что они все еще имели надо мной власть, хотя мне было уже 33 года. Я поняла, что не знаю, что я собой представляю. Я чувствовала себя ненастоящей, фальшивой».

Это рассказала молодая женщина, которая обнаружила, какую власть имеет над ней прошлое. Она убедилась в этом, когда стала прислушиваться и распознала голос своей матери. Ребенок внутри ее помнил, какой она испытывала ужас, когда «делала все не так». Если она приносила домой отличную отметку, то следовало принести «пятерку с плюсом». Как бы тщательно она ни одевалась, в ее одежде всегда находился какой-нибудь изъян. Этой женщине потребовалось много времени, чтобы голос защитника обрел такую же силу, как и голос ее матери.

Проявив настойчивость, мы в конце концов обнаружим, что голоса защитников внутри нас обладают не меньшей, если не большей мощью, чем критические голоса. Свидетели и (или) защитники, которых нам надо заиметь, будут сражаться за интересы внутреннего ребенка, не сдаваясь и не переходя на сторону «противника». Внутренний ребенок никогда не будет в состоянии противостоять критическому голосу родителей сам, без нашей помощи.

Важно отметить, что вследствие неблагоприятного опыта, приобретенного в детстве, нельзя рассчитывать на то, что внутренний ребенок немедленно почувствует доверие, и будет сотрудничать со свидетелем и защитником. У некоторых людей внутренний ребенок столь глубоко запрятан в дебрях души, что очень трудно обнаружить его.

При установлении связи с ним могут возникнуть и другие сложности. Иногда случается так, что внутренний ребенок приходит к выводу, что всякое общение бессмысленно, и не считает возможным идти на риск новых разочарований и страданий. И если такой вывод сделан, внутренний ребенок может отказаться от всяческих контактов, поскольку уже не осознает, что ему нужно или чего хочется.

Один молодой человек, пытавшийся установить связь со своим внутренним ребенком, отмечал:

«Когда я попытался представить, где можно обнаружить ребенка внутри себя, я был изумлен, узнав, что он пребывает в глубине замка, внутри камеры, толщина стен которой достигает нескольких футов. Он сидит на стуле прямо посередине камеры. Дверь, ведущая в камеру, массивная, тяжелая и заперта изнутри. Есть небольшое окошечко, через которое ребенок может общаться с внешним миром. Когда я взглянул на ребенка вблизи, я увидел, что он страшно напуган. Сначала, когда я окликнул его по имени, он не хотел даже смотреть в направлении двери. Когда же мне удалось привлечь его внимание, он отказался подойти поближе к двери, чтобы поговорить. Поначалу он не отвечал на мои вопросы и только глядел на меня испуганными глазами».

Анализируя этот образ, молодой человек начал понимать, почему его внутренний ребенок упрятан в глубине замка. Увидев испуг на его лице, молодой человек вновь пережил все ужасы своего детства. Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Отец, находившийся в глубочайшем отчаянии после смерти жены, едва замечал ребенка, заботясь лишь о самых насущных его потребностях. И хотя он был еще маленьким, отец часто оставлял его дома одного, а сам отправлялся в бар. Частенько он находил отца мертвецки пьяным на полу в гостиной, укрывал его одеялом и ложился спать.

Молодой человек вспомнил, как его «футболили» от одного родственника к другому; нигде он не жил дольше нескольких недель и никогда не знал, куда его отправят завтра. И хотя родственники очень старались продемонстрировать ему свою любовь, они не могли заменить ему мать (или отца). Вел он себя ужасно, что предопределяло его «ссылку» в какое-либо другое место, так как никто не мог «сладить» с ним.

На своем опыте он научился никому не доверять и не ждать от жизни ничего хорошего. Он стал манипулировать окружающими его людьми и использовать их в своих интересах. Он усвоил, что нет иного способа получить то, что ему необходимо, кроме обмана или лести. Он пришел к убеждению, что никто добровольно не будет удовлетворять его потребности.

Понадобилось очень много времени, чтобы его внутренний ребенок отважился довериться свидетелю (защитнику). В конце концов, откуда его внутренний ребенок мог знать, что этот «человек» отличается от всех других взрослых людей, встреченных им в жизни, которые много обещали и мало что давали? Мир, в котором он вырос, был настолько небезопасным, что лишь воображаемый замок и камера могли защитить внутреннего ребенка.

Недоверие заставляет его прибегать к хитрости, вести себя настороженно и относиться ко всему с подозрением, то есть использовать все навыки, приобретенные в детстве, в целях выживания. Только открытое, настойчивое и лояльное отношение к внутреннему ребенку со стороны свидетеля (защитника) может ослабить его оборону. Если отнестись к нему честно, открыто и с уважением, он может отбросить свою защитную броню. Я имею в виду, что требуется запастись огромнейшим терпением; для установления доверия требуется продолжительное время, особенно если в детстве доверие было подорвано самыми близкими людьми.

Вот два типичных диалога между внутренним ребенком и свидетелем (защитником) на начальных стадиях установления связи.

Свидетель (защитник). Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя и считаю тебя порядочным. Я знаю, что ты не совсем мне доверяешь, но это ничего не значит.

Внутренний ребенок. Ты так говоришь, потому что хочешь обмануть меня. Ты прав, я тебе не доверяю. Где ты был, когда мне так нужен был человек, который любил бы меня и заботился бы обо мне? Ты опоздал.

Свидетель (защитник). Похоже, тебе есть за что сердиться на меня, и я не виню тебя за это и за то, что ты считаешь, будто я опоздал. Но, что бы ты ни говорил, ничто не заставит меня отказаться от тебя сейчас, когда я тебя нашел. Возможно, мне не всегда будет хватать выдержки и терпения, как бы мне этого ни хотелось, но я намерен сделать все возможное.

Внутренний ребенок. Ну, посмотрим, насколько тебя хватит. Держу пари, что ты не лучше всех остальных взрослых. Ты говоришь правильные вещи, но, когда мне требуется твоя помощь, ты всегда слишком занят.

Внутренний ребенок. Послушай, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я не верю ни одному твоему слову. Хотя мне хотелось бы. Боже, как бы мне хотелось верить, что на тебя можно положиться, но я не осмеливаюсь.

Свидетель (защитник). Ничего, я знаю, что ты чувствуешь, или, по крайней мере, думаю, что знаю. Я отнюдь не идеальный человек, но я совершенно искренен, когда говорю, что ты - чудесный и заслуживаешь любви, и я буду с тобой всякий раз, когда понадоблюсь тебе.
Натали
Наталия
Шаг 3

После обнаружения внутреннего ребенка и установления контакта с ним необходимо убедить его довериться свидетелю (защитнику). Внутреннему ребенку требуется помощь, чтобы он заговорил о страхах, боли и гневе, которые все еще несет в себе. Этот процесс может оказаться мучительным и ужасным. Внутренний ребенок испытывает не только недоверие, но и чувство вины за то, что сердится и боится, и за то, что «сплетничает» о своих матери и отце. Свидетелю (защитнику) нужно помочь внутреннему ребенку побороть свой гнев, страх и опасение совершить предательство. Следует помочь внутреннему ребенку осознать эмоциональные причины своего поведения. Своим постоянным присутствием и настойчивостью, поддержкой и лояльностью свидетель (защитник) должен внушить уверенность внутреннему ребенку, несмотря на сопротивление последнего.

Если свидетель (защитник) хочет добиться успеха, ему стоит ненавязчиво внушать внутреннему ребенку нормы поведения, согласующиеся с шестью принципами воспитания, рассмотренными в предыдущей главе. Нужно воспринимать внутреннего ребенка таким, какой он есть. Следует проявлять большое уважение к внутреннему ребенку и постоянно подчеркивать свое признание и одобрение, а также поддерживать и утешать его, когда он в этом нуждается.

Поскольку защитник призван охранять права ребенка, он должен без колебаний всегда вставать на его сторону. Защитник становится учителем, другом и помощником внутреннего ребенка, а в случае необходимости он должен устанавливать определенные границы. Такая форма «здоровой шизофрении», когда происходит раздвоение личности на воспитателя и ребенка, может показаться странной и необычной. Тем не менее, она дает возможность вновь подвергнуться воспитанию, в чем большинство из нас так нуждаются.

Вот что может произойти, в случае если мы занимаемся этим.

«Мой внутренний ребенок обладает большим творческим потенциалом и никогда не сдается. Вначале мой голос критического родителя подавлял все остальные, затем он стал осуждающим и сердитым, а в конце концов - испуганным. Мой внутренний ребенок так страстно желал быть свободным и выразить себя, что использовал любые возможности, чтобы привлечь мое внимание».

«Хотя мне потребовалось довольно много времени, я все-таки обнаружил маленького Джимми. Когда я увидел, как он напуган, мне захотелось взять его за руку. Я поклялся заботиться о нем. Он стал частью меня самого. Сейчас я ощущаю все страдания, и радости маленького Джимми Я знаю, что, заботясь о нем, я забочусь о себе».

«Я пришла к пониманию того, что мой внутренний ребенок - это моя суть. Он слабенький, любящий и такой мудрый, что удивляет меня своими познаниями. Теперь, когда я сумела рассеять все свои страхи и узнала его и радость, которую он приносит, я постоянно прислушиваюсь к нему. Будучи моей сутью, он инстинктивно знает, что мне надо».

«Когда дела идут не очень хорошо, я мысленно представляю своего внутреннего ребенка и. ласкаю его. Я говорю ему утешительные слова, например: «Я знаю, тебе больно». Или: «Уверена, что тебе хотелось бы отругать его». Затем мой внутренний ребенок и взрослая часть меня перемешиваются в нечто единое».

«Я обнаружила, что мой внутренний ребенок, который был утрачен мною так давно, к которому я не прислушивалась и о котором не заботилась, очень мудр. Я обнаружила в себе способность утешать, защищать- и вселять уверенность в своего внутреннего ребенка, чтобы он мог расти и стать самим собой».

«У меня нет слов, чтобы описать те новые чувства, которые возникли у меня после того, как я установила связь со своим внутренним ребенком. Впервые в жизни я почувствовала, что способна любить, и достойна любви других людей. У меня бывают и плохие времена, но они случаются все реже и реже, и, даже когда я нахожусь в депрессии или меня захлестывают другие эмоции, я знаю, что в целом я - хороший человек».

«Когда я сейчас смотрю на своих детей, я делаю это другими глазами. Я совершенно забыла, каково это - быть ребенком, и требовала от них совершенства, полагая, что и сама стану совершенней. Но после того как я восстановила свое детство с его страданиями и болью, я стала проявлять большую терпимость и понимание по отношению к своим детям. Бывают дни, когда они по-прежнему сводят меня с ума, но, по крайней мере, я не считаю их из-за этого плохими».

«Узнавание своего внутреннего ребенка дало мне возможность оценить собственную личность и поразмышлять о ней. Сейчас я лучше понимаю свои действия и осознаю, что делаю свою жизнь более сумбурной и трудной, когда не считаюсь со своим внутренним ребенком».
Натали
Наталия
Шаг 4 Четвертый шаг - это научиться быть добрым к самому себе. Вот некоторые примеры. «Я не осознавала, как плохо отношусь сама к себе, до тех пор, пока не стала обращать внимание на своего внутреннего ребенка. Я наносила ему ужасные эмоциональные травмы. Я постоянно внушала себе, что я глупа и ни на что не способна. Я изводила себя страхом и беспокойством о том, что другие обнаружат, что я не та, за кого себя выдаю. Теперь же я поняла, как ужасно было мое детство, и мне не нужно больше ругать себя, когда у меня что-то не получается. Я знаю, что это вполне нормально и отнюдь не означает, что я вообще ни на что не гожусь». «Чем лучше я отношусь к своему внутреннему ребенку, тем лучше мое отношение к детям. Сначала мне это казалось странным, но со временем я стала кое-что понимать. Всю свою жизнь я слышала: чтобы быть способным любить других, нужно уметь любить себя, но никогда не понимала, что это означает. Но теперь, ощутив любовь к себе и ее последствие - любовь к другим, я вижу, как изменилось мое отношение не только к детям, но и ко всей семье и к друзьям». «Вот как я отношусь сейчас к своему внутреннему ребенку. Когда ему плохо, я его утешаю. Я мысленно представляю его и выслушиваю, я воображаю, что держу его на коленях и ласкаю. Когда он сердится или когда ему страшно, я переживаю то же самое. Еще мы ведем беседу, и я внушаю ему, что, какие бы чувства ни владели им, это нормально. Я слушаю его и пытаюсь понять, из-за чего возник гнев или страх. После этого внутренний ребенок, как правило, успокаивается, и мы оба чувствуем себя лучше, и более способными получить то, что «нам» нужно». «Когда мне по-настоящему удалось установить контакт со своим внутренним ребенком, выяснилось, что он оказался весьма требовательным маленьким чертенком. Когда я отправлялась за покупками, казалось, ему хочется всего, что он видит. Он уговаривал меня, что заслуживает этого, и если я действительно люблю его, то должна купить ему то или это, без чего он не может жить. Сначала я была убеждена, что «ничего не получится». Невозможно было удовлетворить его ненасытные желания, да и финансы не позволяли. Но когда я поняла, что «вещи» были всего лишь попыткой компенсировать эмоциональную неудовлетворенность, я стала стараться удовлетворять его эмоциональные потребности. Понадобилось довольно много времени, чтобы он понял, что я его люблю и забочусь о нем. Когда он начал это понимать, он стал менее требовательным. На моем трюмо стоит маленькая фотокарточка, где я - ребенок, и каждый день я говорю ему (себе): «Я люблю тебя, и ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили ради тебя самой». Иногда мне кажется, что она улыбается мне в ответ». Не всегда легко стать добрым к самому себе. Доброта не означает всепрощения. Доброта, которая требуется внутреннему ребенку, - это отношение, предполагающее признание, уважение, одобрение, поддержку и утешение. Это должно быть тем, что воспринимает чужую боль и делает все возможное, чтобы внушить другому чувство собственной значимости. Это свойство человека, которому известны наши страхи и который помогает нам обрести максимально возможное ощущение безопасности. Это - истинное понимание и поддержка, «невзирая ни на что». Заключительное замечание Ни одна система не обладает большей цельностью, чем «я» и его оболочка - тело. Но рано или поздно эта цельность требует платы за то, что мы избегаем признавать реалии своего детства (какие бы оправдания мы ни выдвигали для этого). Если в угоду другим мы забываем кое о чем или поведение наше становится саморазрушительным, наша цельность требует расплаты, даже если это происходит, как нам кажется, в интересах нашей безопасности. В конечном счете нам ничего не дается даром. И чем скорее мы осознаем связь между прошлым и настоящим, между тем, чего это стоит нам и нашим детям, тем скорее мы сможем рассчитаться со своим прошлым. Только тогда мы сумеем изменить последствия влияния наших детских переживаний на нашу взрослую жизнь. Иногда расплата имеет физические проявления (например, болезни, связанные со стрессами). Иногда она носит эмоциональный характер и выражается в депрессии, чувстве беспокойства и незащищенности. Часто приходится расплачиваться разрывом отношений и распадом браков. Она проявляется также в чувстве неудовлетворенности, пустоты, одиночества и утраты смысла жизни. Расплата имеет множество форм, но все они мешают нам стать цельными личностями. И самое главное - платить приходится не только нам, но и нашим детям. Мы можем предпочесть уход от боли, сопровождающей установление связи с внутренним ребенком, и продолжать расплачиваться за это. Альтернатива этому - принять реальность, согласиться на боль и страдания и попытаться возместить ущерб, некогда нанесенный нашей психике. Ради своих детей мы должны сделать выбор в пользу установления связи с внутренним ребенком. Вспомните и поразмышляйте Применение к себе шести принципов воспитания Давайте посмотрим, что могло бы произойти, если бы мы применили к внутреннему ребенку следующие принципы: восприятие человека таким, каков он есть, уважение, признание, одобрение, подтверждение и утешение. Сначала позвольте напомнить, что в глубине почти каждого из нас имеется критический, осуждающий голос, который без конца сравнивает нас с другими, и сравнение не всегда в нашу пользу. При малейшей оплошности он припоминает нам все наши недостатки и неудачи. Этот голос всегда готов указать нам, что мы не отвечаем ожиданиям других людей, особенно родителей и воспитателей. Его громкость и настойчивость зависят от того, каким было наше детство. Мы в свою очередь воспринимаем голоса из своего детства, и они становятся нашими собственными голосами. Чтобы заглушить их, необходимо пройти долгий путь принятия своего внутреннего ребенка. Поскольку мы привыкли верить, что критический голос действует в наших интересах, очень трудно велеть ему умолкнуть. В нашем обществе превалирует представление о родительском воспитании, основанном на принципе «я делаю это для твоего же блага», и оно оставляет глубокий след в психике нашего внутреннего ребенка. Именно такое представление помогает нам объяснить, почему мать или отец ведут себя так или иначе. Более того, оно узаконивает действия тех, кто уверен, будто знает, что именно предпочтительнее для ребенка. Это одна из величайших иллюзий воспитателей, с которыми ребенку приходится сталкиваться. И от него еще требуют благодарности за это. Внутренний ребенок не способен заглушить этот голос в одиночку. Именно его присутствие и заставляет внутреннего ребенка прятаться. Именно этим и объясняется важность и необходимость свидетеля (защитника), власть которого равна власти внутреннего осуждающего родительского голоса. Только свидетель (защитник) в состоянии встать на сторону внутреннего ребенка и помочь ему заглушить критику. Когда вы будете проделывать это упражнение, обратите внимание на возможное сопротивление, которое обычно означает, что вам есть что скрывать. Сопротивление всегда указывает на наличие проблем. Не всегда легко определить их, поскольку они составляют часть защитной системы, ограждающей нас от беспристрастной оценки всего, что произошло с нами. Сопротивление может прятаться за такими фразами, как: «Это ко мне не относится», «Ничего подобного со мной в детстве не случалось» и «Мои родители делали все возможное ради меня». Один из способов обнаружить сопротивление - вслушаться, какие слова вы употребляете, говоря о детстве. И если обнаружится намек на извинение или оправдание родительского поведения, значит, именно здесь и кроется барьер на пути к выяснению истины. Несколько минут посидите спокойно, постарайтесь мысленно представить себя в раннем детстве. Попробуйте проникнуться чувствами к ребенку. Постарайтесь восстановить ощущения этого ребенка по мере его взросления. Попробуйте прислушаться и услышать, что говорит ребенок. Запишите свои ощущения. Возможно, вам придется повторить это упражнение несколько раз. А теперь составьте список всех своих недостатков, которые в детстве подвергались критике. Если вы этого не помните, то запишите свои нынешние недостатки. Несомненно, недостатки будут одни и те же. Отметьте свое отношение к этим недостаткам. Попробуйте вообразить, какого именно родителя хотелось бы иметь вашему внутреннему ребенку. Опишите этого родителя. Для выполнения упражнения нужно взять два-три своих недостатка и попробовать представить, как к ним отнеслись бы «идеальный» родитель, свидетель (защитник). Запишите, что, по вашему мнению, они сказали бы внутреннему ребенку, и попробуйте применить каждый из шести принципов воспитания, необходимых для обретения чувства психологической защищенности. Полезно было бы сначала вспомнить их и заглянуть в предыдущую главу. Принятие человека таким, каков он есть: Уважение: Признание: Одобрение: Подтверждение: Утешение:
Натали
Наталия
Глава 7 Установление связи с детьми После установления связи со своим внутренним ребенком наше самовосприятие меняется. Мы по-новому оцениваем влияние нашего детства на выполнение родительских функций. Осознание того факта, что мы заслуживали более компетентного воспитания, придает новый смысл и цель тому, как мы сами воспитываем своих детей. В результате этого осознания мы должны действовать как их свидетели (защитники), которые так нужны им. Вместо того чтобы делать детей заложниками своего прошлого, мы можем встать на защиту их прав, с тем, чтобы оказать здоровое и конструктивное влияние на их жизнь.
Редактировалось: 2 раза (Последний: 18 августа 2011 в 14:13)
Натали
Наталия
Цитата из книги :
Когда мы принимали решение стать родителями, то сознательно или бессознательно мы брали на себя обязательства во имя детей отказаться на время от некоторых своих потребностей и желаний. Мы принимали решение ограничить свою победу в использовании времени, энергии и денег. Создание безопасной среды для детей, особенно в годы их наибольшей уязвимости, требует большого таланта. К сожалению, вследствие того что наши собственные потребности не были удовлетворены, мы в большинстве своем не способны на бескорыстие, которого требует воспитание детей. Более того, для выполнения подобной задачи необходима хотя бы минимальная профессиональная подготовка. Можете ли вы вообразить, чтобы какое-либо дело поручалось тому, кто не имеет ни малейшего представления, как его успешно вести?

Нужно помнить, что каждый ребенок имеет право на компетентное воспитание, на то, чтобы им занимались такие родители, которые в состоянии обеспечить ребенку достаточную степень защищенности и безопасности, необходимые ему для роста и развития. «Психологический Билль о правах», несомненно, должен был бы включать в себя следующие пункты:
маркированный список право быть любимым - без всяких оговорок, осуждения или неуместной критики;
маркированный список право расти в физически и психологически безопасной среде, не обремененной родительским беспокойством или чувством вины;
маркированный список право быть выслушанным и услышанным, с тем чтобы к чувствам ребенка относились серьезно;
маркированный список право на серьезное и уважительное отношение родителей и других взрослых, право на то, чтобы ребенку говорили правду;
маркированный список право устанавливать физические и психологические границы и требовать уважения к ним;
маркированный список право на невмешательство в процесс роста и развития.

Мы не должны лишать своих детей этих прав только потому, что сами в детстве были лишены их.

Чувственность, физическое наслаждение, наслаждение от любви, проявляемой другим человеком, потребность самовыражения, потребность, чтобы тебя выслушали, заметили, поняли и уважали, отсутствие необходимости подавлять гнев и ярость, а также возможность выражения и других чувств, таких, как печаль, страх, зависть и ревность, - все это составные части природы человека даже в раннем возрасте.

Мы нарушаем права детей, когда отвергаем реалии человеческой природы. И это носит не только разрушительный, но и аморальный характер. Каждый ребенок имеет право на наиболее полное развитие своих способностей. Будучи родителями, мы обязаны не допускать нарушения прав ребенка. Самыми лучшими свидетелями и наиболее подходящими защитниками детей должны быть родители. Давайте посмотрим, какие отношения между родителями и детьми способствуют выполнению этих прав.
Натали
Наталия
Право быть любимым - без всяких оговорок, осуждения или неуместной критики

Нам нужно научиться любить своих детей именно так, а для этого нужно сначала понаблюдать, как часто в своей речи или поведении мы допускаем оговорки, осуждение или критику, стремясь установить контроль за детьми. Вот примеры заявлений, часто используемых родителями:

«Если ты не будешь вести себя как следует, никто не будет любить тебя». (Ребенок, очевидно, воспринимает это как такой, какой я есть, я неприемлем.)

«Если ты не будешь учиться лучше, из тебя ничего не получится, когда ты вырастешь». (Я ленив и ни на что не способен.)

«Если ты не будешь вести себя хорошо, у тебя не будет друзей». (Я, наверное, плохой.)

«После всего, что я для тебя сделал...» (Очевидно, я очень плохой человек, если я такой неблагодарный.)

«Ну разве можно быть таким глупым?» (Должно быть, я не очень умен, если мама и папа так говорят.)

«Ты никогда ничего не понимаешь». (Я глуп.)

Таких примеров можно привести бесчисленное множество. Подобные заявления обычно вызывают у ребенка чувство вины и (или) стыда. Получается, что мы как родители отнюдь не желаем вызывать у детей негативные чувства, дети же, в силу своей непосредственности, воспринимают наши заявления не так, как мы предполагаем. Неважно, осознанно или неосознанно мы внушаем им негативные чувства, важно то, что слова, которые слышит ребенок, способствуют возникновению таких чувств. На их основе дети делают выводы о себе. Взрослые легко забывают, что ребенок и действует, как ребенок, что он, как правило, не в состоянии анализировать сказанное ему. А мы часто обращаемся с детьми так, словно ожидаем от них большего, чем они способны сделать. Чтобы дети понимали наши истинные намерения, мы должны выбирать такие слова, которые точно отражают смысл, и убедиться, что ребенок правильно их понял. Любое высказывание имеет несколько аспектов: то, как мы формулируем свою мысль, и то, что слышит ребенок; смысл, который мы вкладываем, и то, как ребенок интерпретирует этот смысл, и т. п. Очень часто большую роль играет подтекст, то есть чувства, которые мы испытываем в процессе общения. Нужно помнить, что дети практически дословно воспринимают то, что им говорят. Им, как правило, недоступны сарказм, ирония или аллегория.

Вот как следовало бы обращаться к детям:

«Иногда твое поведение меня раздражает, и в такие моменты ты мне не очень нравишься. Это не означает, что я не люблю тебя. Моя любовь к тебе не зависит от твоего поведения». (Ребенок, очевидно, воспринимает это так - «Маме или папе не всегда нравится, как я себя веду, но они любят меня».)

«Я знаю, что учеба не всегда доставляет удовольствие. Я иногда беспокоюсь, что ты не справляешься с уроками. Дело не в хороших отметках, важны знания, которые понадобятся тебе, когда ты будешь взрослым. Сейчас тебе трудно понять зависимость между хорошей учебой в школе и возможностью добиться того, чего гы хочешь, став взрослым. Но ты не виноват в том, что я проявляю беспокойство» («Мне доверяют принять решение» )

«Мне нравится, когда мне благодарны за все, что я делаю. Я сержусь, когда ты забываешь сказать «спасибо». У меня тогда возникает ощущение, что меня просто используют. И иногда мне не хочется ничего для тебя делать». («У каждого человека есть чувства, и с ними надо считаться».)

«Если хочешь, я покажу тебе, как это надо делать».

Или же:

«Я бы показал тебе, что ты сделал неправильно, если ты этого желаешь». («Я достаточно умен, мне нужна лишь небольшая помощь».)

Это примеры того, как надо говорить с детьми, чтобы подчеркнуть свое уважение к ним как личностям. Такие высказывания не наносят вреда нестойкому чувству уверенности в себе. Если мы будем помнить об этом, то сумеем взглянуть на детей непредвзято как на развивающиеся и еще не сформировавшиеся личности. Никогда нельзя судить о ребенке, исходя из взрослых мерок. Вместо того чтобы использовать уничижительные слова (или взгляды), мы должны научиться разговаривать и вести себя с детьми так, чтобы помочь становлению у них чувства собственной значимости.

Право расти в физически и психологически безопасной среде, не обремененной родительским беспокойством или чувством вины

К тому времени, как мы становимся взрослыми, мы настолько привыкаем к физическому и эмоциональному насилию, что уже не реагируем на него. Лишь крайние проявления насилия привлекают наше внимание. Став родителями, мы привыкаем к применению насилия и по отношению к своим детям.
Натали
Наталия
Мы не уделяем должного внимания их психологическим потребностям. Мы постоянно насилуем их, когда требуем, чтобы они соответствовали нашему представлению о том, какими им следует быть. Мы часто применяем и физическое насилие, наказывая детей за нарушение наших «правил». Даже если мы не прибегаем к физическим формам наказания, наше неодобрение вызывает у детей сильнейший эмоциональный стресс. Холодность или отстраненность так же вредны для детей, как и прямое физическое насилие. Вспоминая свои детские переживания, многие взрослые говорят, что они предпочли бы, чтобы их отшлепали, чем выслушивать потоки жестоких слов.

Однако молодая женщина описывала, какой ужас и какие страдания она испытывала, когда отец холодно и безучастно выговаривал ей за то, что она сделала что-то не так. «Я бы предпочла, чтобы он отшлепал меня, и на этом все кончилось. Но вместо этого мне приходилось сидеть и выслушивать, как я разочаровала его или как я поставила его в неловкое положение или вызвала его неудовольствие. Это продолжалось, как мне казалось, часами. Это было ужасно. Я помню, что после всего этого я шла в свою комнату и чувствовала себя негодяйкой». Детей нужно приучать к дисциплине, но их никогда не надо наказывать, тем более так хладнокровно и жестоко, как описано выше.

Если ребенок ведет себя плохо и вызывает у вас гнев, это означает, что он хочет донести до вас что-то, и он делает это в единственно доступной ему форме. Родители должны уметь обнаружить истинные причины его плохого поведения. Нас не должны вводить в заблуждение внешние проявления; нужно разобраться и обнаружить суть проблемы. Только выяснив причины, мы сможем приучать детей к дисциплине - к дисциплине, которая воспитывает, а не наносит вред ребенку.

Привычка к насилию и плохому обращению, которая все еще жива в нас, родителях, и которой мы частенько злоупотребляем, уходит корнями в наше изобилующее насилием детство. Как только мы осознаем реальность и ее воздействие на нашего внутреннего ребенка, то увидим, откуда идут наше разочарование и гнев на детей. Они исходят из нас самих, а не от них. Защищая права ребенка на жизнь без насилия, мы должны научиться следить за своей речью и поведением. Вот несколько типичных высказываний, которые несут в себе угрозу и часто вызывают у ребенка беспокойство и чувство вины.

«Перестань надоедать мне или я тебя отшлепаю».

«Не смей возражать мне».

«Если ты не перестанешь плакать, я тебя накажу, и тогда у тебя будет действительный повод поплакать».

«Ты сделаешь то, что я тебе велю, иначе...»

«Если ты будешь вести себя плохо, я тебя отлуплю» (отошлю в свою комнату, заберу у тебя то-то и т. п.).

«Господь (Иисус, Сайта Клаус или пасхальный заяц) видит все, что ты делаешь».

«Мама не будет тебя любить, если ты не будешь ее слушаться».

«Ты либо исправишься, либо я тебя накажу и заставлю подумать о своем поведении».

«И чтобы я никогда не видел, как ты...» (далее следует все, что запрещено).

Эти высказывания очень часто используются родителями. Мы прибегаем к угрозам, стараясь сохранить контроль над детьми. Беспокоясь и опасаясь, что они сделают что-нибудь ужасное, (это нанесет им вред или поставит нас в неловкое положение), мы добиваемся от них подчинения путем запугивания. Но любой человек воспринимает угрозу как насилие над собой. Даже будучи взрослыми, мы реагируем на угрозы, ощущая либо гнев, либо страх. У детей же реакция еще более обострена.

Во многих случаях в ответ на угрозу физического или эмоционального насилия дети прекращают делать то, что вызывает неудовольствие, то есть, как бы демонстрируют эффективность подобных угроз. Они прекращают делать что-либо только потому, что опасаются вызвать еще большее неудовольствие. Поскольку им жизненно необходимо одобрение, они очень стараются делать все возможное, чтобы угодить нам. Так как переживания нашего собственного детства все еще живут у нас в подсознании, мы прибегаем к угрозам точно так же, как и наши родители. Но не заблуждайтесь, полагая, что угрозы не вызывают у детей негативных чувств; они всего лишь не умеют выразить их или боятся противостоять нам. К тому же, поскольку нельзя давать выход этим чувствам, происходит их постоянная аккумуляция.

Когда мы опускаемся до угроз, неважно, физических или словесных, мы демонстрируем нашу полнейшую некомпетентность и отсутствие самоконтроля. Это также признак того, что нам нужна помощь. Воспитание детей иногда требует больших эмоциональных издержек, но никогда нельзя угрожать детям. Чувство вины, страха или гнева, которые эти угрозы вызывают, подрывает у детей ощущение уверенности в себе, то есть усиливает чувство незащищенности и уязвимости ребенка перед насилием.

Мы способны контролировать себя, когда чувствуем, что мы в безопасности, и можем положиться на свою способность управлять собой. Часто угрозы, используемые родителями, предназначены для того, чтобы заставить ребенка вести себя как ответственная и независимая личность. Мы считаем, что без этого ребенок никогда не повзрослеет.

Нормальные и здоровые дети нуждаются в людях, которые их контролируют, но это должны быть такие люди, которых можно любить и ненавидеть, которых можно отвергать и на которых можно полагаться; механический контроль бесполезен, страх также не является хорошим стимулом для послушания. Только отношения, основанные на любви, оказывают поддержку, столь необходимую для правильного развития. Постепенно у ребенка или подростка формируется присущее взрослым чувство ответственности, особенно ответственности за создание безопасных и хороших условий для детей последующего поколения.

Чтобы сформировать такое чувство ответственности, нужно помочь им научиться управлять собой. Это - одна из важнейших задач воспитания. Лучше всего учить их этому, позволяя им действовать и извлекать уроки из последствий своих действий.

Любое поведение влечет за собой последствия, либо немедленные, либо отсроченные. Наилучшие методы привить дисциплину - это позволить ребенку ощутить результаты своего поведения (плохого или хорошего). Но родители, как правило, либо пытаются оградить детей от этих последствий их поведения, либо утрировать их. Если последствия поведения ребенка не угрожают его жизни, нужно, чтобы он сам испытал их и извлек из них уроки. Если детям угрожает физическая опасность, их следует удержать от каких-то действий и объяснить на понятном им языке, что могло бы произойти с ними. (С маленькими детьми такое происходит постоянно, и это требует безграничного терпения.)

Редко последствия либо очень хорошие, либо очень плохие. Гораздо чаще в жизни все перемешано, а крайности встречаются не часто, но нам не удается внушить это детям. Если родители терпят в этом неудачу, то детям будет тяжело жить, так как они все будут воспринимать как крайность. Подобная - либо - либо - дихотомия особенно характерна для детей алкоголиков и вообще тех, кто вырос в неблагоприятной среде. Поэтому очень важно научить детей видеть во всем и «плохое», и «хорошее». «Хорошее» - это то, что лежит в основе поведения, нацеленного на достижение максимально «хорошего».
Натали
Наталия
Весьма часто мы сами создаем проблемы, неправильно определяя плохое поведение. В большинстве случаев то, что мы считаем плохим поведением, это всего лишь поведение, которое приводит нас в замешательство. Но использование детей для укрепления самоуважения означает эмоциональное насилие. Очень важно разграничивать свои потребности в контроле (увеличивать свою значимость за счет детей) и их истинные потребности. Вот примеры некоторых последствий, вытекающих из решений, принятых самими детьми.

Если ребенок отказывается от пищи, то в результате он будет испытывать голод. Когда он почувствует голод, он начнет есть.

Если ребенок не желает учиться, то он не сдаст экзамен или получит на нем плохую оценку. Родители могут предложить свою помощь. Выбор в конечном счете за детьми. Но обычно мы испытываем неловкость или стыд, если наши дети проваливаются или не справляются. (Учителя часто тоже оказывают давление на родителей.)

Если ребенок отказывается отдыхать, то из-за усталости он будет вынужден пропустить нечто интересное.

Если ребенок ведет себя грубо или пытается командовать, то в результате никто не захочет иметь с ним дело.

Все люди испытывают на себе последствия своих поступков. К сожалению, многие, когда у них что-то не получается, ищут виновника на стороне. Так учили нас, и этому мы учим своих детей. Но мы действуем не во благо детей, когда ограждаем их от последствий принятых ими решений, или же учим их искать козла отпущения.

Родители несут ответственность за то, чтобы помочь детям осознать: плохие последствия отнюдь не означают, что плох сам ребенок. Нужно терпеливо и подробно помогать детям понять, что может произойти в результате их действий. Поступая так, мы учим их, не возлагать на других вину за то, что происходит с ними. Таким образом, мы помогаем им осознать ответственность за свои поступки и принимаемые решения.

Но для этого родители должны признать, что по отношению к детям они проявляют определенное насилие. Поскольку большинство из нас ни в коей мере не считают свое поведение насилием или плохим обращением, нам, конечно, будет трудно смириться с этой мыслью. Большинство приходят в ужас, читая о насилии над детьми. Мы и не подозреваем, что сами можем совершать насилие в отношении своих детей (и они в свою очередь будут также склонны к насилию).

Насилие в любой форме и в любое мере воспринимается и навсегда остается в памяти детей именно как насилие. Тот факт, что дети, в отношении которых проявляется насилие, вырастают в родителей, склонных к насилию, является вполне доказанным. Дети очень ранимы и поэтому легко становятся мишенью для родительского недовольства. Если мы поймем это, мы навсегда откажемся от этого негодного средства воспитания.

Мир на планете наступит лишь тогда, когда каждый человек будет жить в мире и согласии с самим собой. И если дети будут расти в атмосфере, свободной от физического, эмоционального и сексуального насилия и плохого обращения, то в их душах воцарится спокойствие. Степень насилия, которое испытывают дети, может быть различной, но само его присутствие в жизни практически всех детей - это факт, который нельзя игнорировать. Пустые споры о том, какое поведение более жестоко, свидетельствуют о непонимании реальных переживаний раннего детства.
Натали
Наталия
Право быть выслушанным и услышанным, с тем, чтобы к чувствам детей относились серьезно

Это право жизненно необходимо для здорового развития ребенка. Для формирования чувства собственного достоинства очень важно уметь выслушать ребенка и услышать то, что он говорит. Очень часто мы слушаем детей вполуха, домысливая недослушанное. Нехватка времени и поглощенность своими делами мешают нам отнестись к детям с должным вниманием. Часто, полагая, будто нам известно, что хорошо для наших детей или что они нам на самом деле говорят, мы не даем себе труда даже выслушать их.

Детям нужно, чтобы мы внимательно слушали их, обращая внимание на слова, тон и подтекст. Нам следует постараться понять, какие чувства стоят за словами ребенка, даже если он сам не в состоянии их выразить. Для этого необходимо задействовать все свои органы восприятия, прежде всего уши, глаза и чувства. Крайне важно «настроиться на волну» ребенка. Только так мы сумеем воспринять его потребности.

Один из способов удостовериться в том, что вы действительно слушаете и слышите, что говорят дети, заключается в том, чтобы повторить уже сказанное ими. Следующие фразы могут быть полезными:

«Так ты говоришь, что...»

«Правильно ли я тебя понимаю? Ты считаешь, что...» «Я понимаю, как тебе больно (как ты сердит, огорчен) из-за...» «Когда учитель сделал тебе выговор, я вижу, ты почувствовал себя очень неловко».

Перефразирование - это просто изложение того, что произошло, включая чувства, которые были вызваны данным происшествием. Оно не должно содержать обвинений или критики. Это просто попытка уяснить, что случилось, и дать ребенку понять, что мы его слушаем. Перефразирование помогает нам проверить правильность высказывания, а детям - разобраться в своих чувствах. Таким образом подтверждаются переживания ребенка, его право на выражение своих чувств и на серьезное к ним отношение. Дети не всегда могут рассказать нам, что они чувствуют или что случилось с ними. Иногда им требуется время, чтобы разобраться в своих ощущениях. Нам следует помнить, что у детей весьма ограниченный жизненный опыт, они плохо знают себя и свое тело. Вот почему мы должны слушать не только ушами. Особенно внимательным следует быть, когда дети задают вопросы. Наша привычка слушать в пол-уха частенько приводит к тому, что мы либо вовсе не отвечаем, либо отвечаем не по делу.

Ярким примером этого может служить история о мальчике, который спросил: «Мам, откуда я?» Мать, занятая приготовлением ужина, пустилась в объяснения насчет секса. Выслушав ее, озадаченный ребенок сказал: «Ну, Марк говорит, что он из Питсбурга, и мне просто хотелось знать, откуда же я».

Мать одного мальчика рассказала, как больно ей было наблюдать мучения сына при принятии трудного решения. Телефонный звонок отца, состоящего в разводе с матерью, погрузил мальчика в душевные муки. Отец позвонил, чтобы пригласить сына в Диснейленд вместе с «новой» семьей. Тот чувствовал себя обязанным сказать отцу «да». Ему очень хотелось повидать отца, хотя в прошлом тот частенько игнорировал его. Мать видела, как сложно ребенку выразить свои чувства. Единственное, чем она могла помочь сыну, - это выслушать его, отнестись к его чувствам серьезно и помочь ему определить, что ему важнее. Ей было очень грустно, так как она понимала, что не в состоянии избавить сына от страданий. Однако на следующий день мальчик сказал вполне определенно: «Я поеду с ним. Но если он отнесется ко мне как в прошлый раз, это будет в последний раз».

Вот прекрасный пример того, как к чувствам ребенка относятся серьезно, не навязывая ему своего решения. Цель подобного отношения - помочь ребенку самому принять решение, не испытывая ненужного страха или вины. Такая позиция матери также показала ребенку, что он должен сам о себе позаботиться и говорить «нет» в ситуациях, которые ведут к страданиям.

Относиться к чувствам ребенка серьезно - означает помогать ему осознать свои чувства и правильно отреагировать на ситуацию. Если мы серьезно относимся к своим чувствам, то нам не составит труда так же относиться и к чувствам детей. Если наши собственные страхи, гнев и печаль не ввергают людей в ужас, то мы сумеем помочь детям признать эти чувства и не бояться их.

Несколько слов относительно вопросов, которые мы задаем своим детям. Важно помнить, что большинство вопросов содержит скрытую угрозу. Хотя мы полагаем, что просто хотим получить информацию, задавая вопросы детям, на самом деле мы их настораживаем. Очень часто за вопросом кроется обвинение, а это автоматически заставляет детей занимать оборонительную позицию. Любой вопрос, начинающийся с «Почему ты...», означает, что нужно ответить на прямое или подразумеваемое обвинение. Любой человек в подобной ситуации начинает немедленно придумывать оправдания своему поведению, подозревая, что сделал что-то не то. Для получения информации гораздо лучше сказать: «Мне хотелось бы узнать, что произошло». Или же: «Я была бы признательна тебе, если бы ты сказал мне, куда ты идешь (или что собираешься делать)».
Натали
Наталия
Право на серьезное отношение родителей и других взрослых, право на то, чтобы ребенку говорили правду

Много уже было сказано о необходимости относиться к ребенку серьезно. Вместо этого мы обычно говорим детям полуправду или ложь, а иногда просто игнорируем их. Ребенок воспринимает такое отношение не только как обиду, но и как оскорбление. Каждый ребенок имеет право на уважительное отношение; дети имеют право на то, чтобы к ним относились как к разумным человеческим существам, способным воспринимать реальность. Право на серьезное отношение родителей представляет собой основу для эффективного общения между родителями и детьми.

Вот примеры того, как мы обычно реагируем:

«Не будь глупым. Бояться совершенно нечего». (Ребенок, вероятно, воспринимает это так: «Что-то со мной не в порядке, раз я боюсь».)

«Глупости, на самом деле ты не сердишься (или тебе не грустно, не плохо...)». Или же: «Ты не должен этого чувствовать». («Я, наверное, придумываю чувства».)

«Меня не интересует, что ты чувствуешь Делай, как тебе говорят». («Со мною не считаются».)

«Стало быть, это несправедливо? Однако это так и есть, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя». («Никому нет дела до моих переживаний».)

«Обещаю, что больно не будет». Или: «Будет больно чуть-чуть». («Мама или папа не хотят сказать мне правду».)

«Прекрати беспокоиться об этом. Для этого нет повода». («То, что меня беспокоит, совершенно неважно для них».)

А вот как следовало бы реагировать в этих же ситуациях.

Вместо «Бояться совершенно нечего» нужно всерьез отнестись к страху ребенка независимо от того, обоснован он или нет, - ведь для ребенка страх вполне реален. «Я знаю, что значит бояться. Скажи мне точно, чего ты боишься, если можешь. Давай обсудим это и посмотрим, что можно сделать, чтобы ты не так боялся».

Вместо «На самом деле ты не...» или «Ты не должен...» мы можем помочь ребенку разобраться, что именно он ощущает. Чувства, если их признать и отнестись к ним серьезно, носят обычно преходящий характер. Они остаются в нас навсегда, только если их не проанализировали и не отнеслись к ним серьезно.

«Я сам сержусь, когда кто-то задевает мои чувства. Вполне естественная реакция Ты чувствуешь, что тебе хочется сделать им больно за то, что они с тобой сделали. Самое лучшее в таких случаях - сказать человеку, что он причиняет тебе боль. И неважно, извинится человек или нет Для тебя гораздо важнее сказать это, чтобы не чувствовать себя обиженным и сердитым».

«Я сейчас очень разочарован и недоволен. Твое поведение очень огорчает меня. Когда ты так себя ведешь, я очень сержусь, и мне хочется наказать тебя. Давай подумаем, может быть, стоит прекратить мучить друг друга»
Натали
Наталия
Лучше прореагировать именно таким образом, чем проигнорировать чувства ребенка и потребовать, чтобы он подчинился вашим желаниям. Разговаривая с ребенком о его чувствах, мы освобождаем его от ответственности перед нами. В результате ребенок несет ответственность только за свои чувства или поведение. Поступая так, мы даем возможность каждой стороне оценить свои поступки и реакцию, которую они вызывают у другой стороны. В результате мы можем отказаться от поведения, вызывающего негативные реакции.

Когда мы рассказываем детям о своих чувствах, мы часто не говорим правды. Иногда это объясняется тем, что мы щадим чувства детей, а иногда мы считаем, что дети еще не в состоянии понять наши чувства. Но еще хуже, если мы полагаем, что детям безразличны наши чувства. Тем не менее, дети имеют право знать, что происходит в нас и с нами. Мы заблуждаемся, когда считаем, что дети не способны заметить, в каком эмоциональном состоянии мы находимся. На самом деле они легко определяют наши чувства, но не знают, чем они вызваны. И если мы не скажем им правду, они возьмут на себя вину за наши чувства.

Когда ребенок жалуется на несправедливость, это явный признак того, что он страдает от плохого обращения. Дети, судя по всему, приходят в мир с обостренным чувством справедливости. Именно таким образом детский нарциссизм служит интересам детей. Взрослые на собственном опыте познают, что в мире часто совершаются несправедливости. Люди не всегда получают то, чего заслуживают. Однако этого не следует говорить ребенку, не проанализировав, что именно кажется ему несправедливым. Без предварительного анализа мы не можем серьезно отнестись к чувствам ребенка или же помочь ему распространить чувство справедливости и на других людей.

«Я понимаю, почему это кажется тебе несправедливым. Но мне хотелось бы узнать об этом подробнее Давай посмотрим, можем ли мы что-нибудь предпринять В мире много несправедливости, но никому не хочется испытывать ее на себе, не так ли?»

Как родители, мы обязаны признать чувства ребенка и отнестись к ним серьезно. Мы должны дать ему понять, что его чувства - естественная реакция на случившееся. Мы обязаны объяснить ребенку, что иногда ничего нельзя поделать, но, по крайней мере, он должен знать, что и он, и его чувства нам небезразличны и что мы очень хотим ему» помочь. Вместо того чтобы игнорировать страдания ребенка от плохого обращения (независимо от того, имеет оно место или нет), мы обязаны помочь ему разобраться в ситуации. Только в этом случае ребенок извлечет для себя пользу и приобретет способность использовать принцип «справедливость для всех» как способ мирного сосуществования с другими людьми.

Мы часто склонны лгать ребенку, говоря о физической боли. Перед посещением врачей (особенно зубного) мы слишком часто говорим им, что «больно не будет». Но дети не верят нам. На уровне подсознания они ощущают, что мы говорим неправду. И наша ложь побуждает их не доверять нам.

Разумеется, уколы болезненны, а бормашина страшит, но мы убеждаем их в противном. «Больно почти не будет» - одна из излюбленных фраз. Так же часто родители говорят: «Большие девочки (или мальчики) не плачут (не боятся)». Родители очень переживают, когда дети страдают. Одна из причин заключается в том, что мы не в состоянии оградить ребенка от боли, но почему-то чувствуем себя обязанными сделать это. Другая причина заключается в том, что мы боимся, как бы врач не счел нас плохими воспитателями, поскольку мы не научили ребенка переносить боль. Мы полагаем, что поведение детей каким-то образом свидетельствует о нашей родительской некомпетентности.

Вот примерные варианты:

«Да, укол делать больно, но быстро. Если хочешь, я буду держать тебя за руку. Мы попросим доктора рассказать нам, что он будет делать и почему Тогда не будет никаких неожиданностей».

«Я знаю, как неприятно ходить к зубному врачу. Все инструменты у него в кабинете выглядят устрашающе. Я сама иногда нервничаю. Когда он копается во рту, никогда не знаешь, в какой момент будет больно. Вполне естественно бояться. Но я буду с тобой, и ты можешь задавать зубному врачу любые вопросы»

После всего нужно признать, что вам известно, как ему было больно. Если вы признаете и разделяете представления ребенка о том, что больно, вы по-настоящему можете утешить его. Ребенок не различает нюансов в физической боли, и, если вы не признаете его боль, это означает, что вы отказываетесь признавать реальность его чувств.
Натали
Наталия
Еще одна область, в которой мы склонны лгать детям, - это секс. В результате отсутствие правды, умолчание, искажение или полуправда лишь усиливают нездоровую сексуальность. Не следует удивляться, читая о беременности подростков, большом количестве супружеских измен или многочисленных сексуальных извращениях и преступлениях (включая сексуальное насилие в отношении детей и изнасилование), так как отчасти в этом повинен заговор молчания вокруг этого важнейшего аспекта человеческой жизни.

Нужно помочь детям понять ценность любви к самому себе и эмоциональной близости как неотъемлемой части сексуальной жизни. Нам нужно снабдить их правдивой информацией о сексе. В дальнейшем это поможет им осознать ответственность за собственную сексуальность и управлять своим сексуальным поведением. Нужно, чтобы дети узнали, что физический секс не ведет к эмоциональной близости, как многие полагают, а при ее отсутствии сексуальные отношения оставляют лишь чувство пустоты. Секс приносит истинное удовлетворение только тогда, когда он является следствием эмоциональной близости, способности раскрыться перед другим человеком.

Еще в детстве мы учимся скрывать свои чувства, стараясь быть менее уязвимыми и оградить себя от страданий. Мы пришли к убеждению, что открытость и ранимость создают угрозу нашему чувству защищенности. Неудивительно, что мы так много внимания уделяем сексу как заменителю близости. Разумеется, чтобы научить детей относиться к сексу более разумно, нам придется обновить свой информационный багаж и пересмотреть свою часто неадекватную систему ценностей.

Вместо того чтобы призывать детей не «беспокоиться», нам следует серьезно отнестись к тому, что беспокоит ребенка. Причины для беспокойства у ребенка и у взрослого различны. Если мы пытаемся приуменьшить или проигнорировать беспокойство ребенка, он воспринимает это как безразличие к нему. Конечно, обеспокоенность не разрешит никаких проблем, но бесполезно говорить это ребенку, который чем-то обеспокоен. Разве не лучше будет попытаться вызвать его на откровенный разговор? Вместе мы можем попытаться разобраться. Мы можем либо внести ясность, если в основе беспокойства лежит неправильная информация, либо постараться что-то предпринять, чтобы ребенок успокоился. Рекомендуемая реакция: «Расскажи мне о том, что тебя беспокоит. Мне хотелось бы знать. Может быть, я смогу помочь тебе».

Даже маленькие дети в состоянии понять, что за таким высказыванием стоит желание помочь. Они могут не понять отдельные слова, но смысл будет им понятен. Но если мы исходим из убеждения, что дети ничего не понимают, мы сильно недооцениваем их способность, воспринимать информацию. Они часто усваивают те или иные сведения неосознанно, подсознательно, так же, как дышат. Вот почему так важно говорить детям правду.

В спешке, характерной для современного стиля жизни, нам часто проще откупиться от детей вещами (которые доставляют им удовольствие), чем отнестись к ним серьезно. Но даже если у ребенка есть почти все (в материальном смысле), это отнюдь не свидетельствует о том, что к ребенку относятся как к личности.

В качестве примера можно привести жизненный опыт двадцатипятилетнего молодого человека, у которого было почти все, что он хотел. Но он чувствовал себя таким одиноким и так страстно желал близости и любви, что тратил огромные деньги на дорогостоящих «девушек по вызову». Он вел пустую, бесцельную жизнь. Наркотики и алкоголь помогали ему сделать ночи терпимыми, а дни - наполненными эйфорией. Брак, оказавшийся весьма коротким вследствие его ревности и склонности к насилию, сначала обещал ему новую, яркую жизнь, но закончился крахом. «Она была первым человеком, которого я действительно любил, и я думал, что она любит меня» - так он начал свой рассказ.

Он вспомнил, как, будучи ребенком, шел к матери, чтобы та его приласкала и поговорила с ним, но мать вручала ему деньги и просила шофера отвезти его в магазин игрушек. Когда он немного подрос, единственное изменение в поведении матери заключалось в том, что она стала давать ему больше денег. На его глазах появились слезы, и он сказал: «Все, что мне было нужно, - это посидеть у нее на коленях несколько минут, но она была слишком занята, чтобы уделить мне внимание». Однажды, когда ему было около пяти лет, он пришел в комнату матери рано утром и залез к ней в кровать. И это было единственный раз, когда она обняла его и ласкала до тех пор, пока он не заснул. «Я помню, как я был счастлив весь день. Это было чудесно. Но когда я попытался сделать это еще раз, она велела мне отправляться в свою комнату».
Натали
Наталия
Вещи стали заменителем серьезного отношения, которое ему было так необходимо. Потребность в любви трансформировалась в желание получать все больше и больше вещей. Его доходы позволяли ему покупать все, что ему хотелось, но так и не избавили от неудовлетворенного желания любви и близости. И чем больше у него становилось материальных благ, тем острее ощущал он нехватку любви. Когда он был ребенком, он постоянно испытывал это чувство. И теперь, вспоминая свое детство, он припомнил, как быстро ему надоедали новые игрушки и вещи.

Подобное происходит с детьми во многих семьях вне зависимости от их финансовых возможностей. Если ребенок требует купить ему все, что он видит, наверняка он испытывает эмоциональные лишения, которые пытается компенсировать вещами. Ребенку, которого любят, несвойственна подобная жадность и стремление к обладанию. В результате же вещи, которыми откупаются от ребенка, теряют для него свою привлекательность. Они не пропитаны тем духом, который заставляет ребенка поверить в свою значимость.

Право на установление физических и психологических границ и уважение к ним

Для того чтобы ощущать себя личностью, то есть самостоятельным и уникальным человеческим существом, необходимо установить вокруг себя соответствующие физические и психологические границы. Как уже говорилось, маленькие дети не делают этого. Они ощущают себя как бы продолжением своих воспитателей. И хотя для малышей отсутствие границ вполне естественно, по мере формирования своего «я» они начинают воздвигать границы.

И если родители не помогают, не поддерживают и не поощряют этот процесс, они нарушают права детей. Уважение к личности ребенка означает, что мы сознательно ограничиваем доступ к его сокровенному «я», позволяя ему во все большей степени быть независимым в физическом и психологическом плане. Физические барьеры, на которые ребенок имеет право, означают возможность самому определять степень доступности своего тела. Психологические - ограничивают доступ в свою внутреннюю жизнь.

Ребенок воспринимает мир с помощью своих органов чувств, включая осязание. И все, что он познает в первые дни и месяцы своей жизни, во многом определяет его чувства по отношению к себе и другим людям.

Уиннифред Бэбкок в своем труде «Юнг, Гесс, Харольд: психология души» так описывает восприятие ребенка:

«Подсознание - это компьютер, в котором хранится вся наша жизнь «Записи» в подсознании начинаются с момента зарождения жизни. Поэтому мы должны признать, что процесс физического рождения и обращение с ребенком в первые минуты, дни, недели и месяцы жизни имеют важнейшее значение для нахождения ответа, который будет отыскиваться в накопленной сумме жизненного опыта, и на основании которого будет действовать сознание. И действительно, все комбинации чувств, характерные для современных неврозов, можно проследить вплоть до первых дней жизни. Подсознание - самая чувствительная и восприимчивая часть нашего «я». В нем запечатлены все испытанные нами ощущения. Слабейший звук, малейшее изменение, самая завуалированная угроза или похвала, бесчисленное множество заурядных предметов, действий и реакций - все это запечатлевается в подсознании. И ни один обрывок информации никогда не утрачивается»

Довольно часто родители путают чувственность, которая является источником информации для маленького ребенка, и ее противоположность - сексуальность. В результате представления, которые мы пытаемся внушить своим детям об их телах, часто неверны, а в худшем случае - разрушительны.

Маленького ребенка по необходимости довольно много трогают. Его часто держат на руках, меняют пеленки и купают. Мы по-разному касаемся тела ребенка в зависимости от того, как относимся к своему собственному телу. Если мы стыдимся его, то пропадает и естественное любопытство ребенка к своему телу. При этом как бы возникает запрет и на чувственное познание мира. Для малыша естественно и необходимо изучать свое тело. Если мы убираем руки ребенка от некоторых частей тела, то это заставляет его чувствовать вину за то удовольствие, которое он получает, трогая эту часть. Это также учит детей скрывать свою сексуальность.

Чтобы помочь ребенку понять разницу между наслаждением, доставляемым самим и получаемым от других людей, необходимо разрешить ребенку трогать свое тело и анализировать ощущения. Если ребенок будет лишен такой возможности, это приведет либо к тому, что он станет чересчур мнительным и никому не позволит касаться себя, либо к тому, что он будет стремиться побудить других делать это. В любом случае эмоциональному здоровью ребенка будет нанесен ущерб.

Многие из нас полагают, что мы не должны себя ничем ограничивать, если речь идет о теле ребенка. Считается, что родители имеют право касаться тела ребенка Но уважение к тому, что доктор Д. В. Кинникотт назвал «основной границей», помогает ребенку сформировать чувство «я» и «не-я», что является неотъемлемым свойством личности. Когда ребенок начинает обосабливаться от родителей, крайне важно учитывать эти границы.

По мере того как дети становятся взрослее, возникает необходимость просить у них разрешения, прежде чем трогать их, обнимать или ласкать, и в то же время приучать их просить разрешения, если им хочется дотронуться до нас. Благодаря этому дети привыкают говорить открыто о своих желаниях. К тому же, если мы показываем, что нам доставляет удовольствие, когда они нас касаются, дети начинают осознавать свою значимость. Но, разумеется, это отнюдь не исключает спонтанных проявлений ласки.

В семьях, где царят подобные отношения, необходимость предварительного согласия вовсе не исключает непроизвольных проявлений привязанности. Подобные нормы поведения должны основываться на уверенности ребенка в том, что он имеет право на выражение своих чувств. Ребенок должен знать, что он может сказать как «да», так и «нет». Родители не имеют права злоупотреблять потребностью ребенка в рамках. Если же они это делают, то дети легко могут стать жертвами совратителя. Беспокоясь о том, чтобы дети не стали жертвами сексуального насилия, мы часто запугиваем их. Став взрослыми, они нередко расплачиваются за это неспособностью полностью отдаваться сексу. Тем более что, как свидетельствует статистика, подавляющее большинство случаев сексуального насилия над детьми происходит в семье, а не за ее пределами. Именно в семье дети подвергаются наибольшему риску. В одной статье на эту тему приводились данные, что к подростковому возрасту каждая пятая девочка, и каждый девятый мальчик становятся жертвами подобного насилия.
Натали
|
Перейти на форум:
Быстрый ответ
У вас нет прав, чтобы писать на форуме.