ЖИЗНЬ С ТРЕЗВОСТЬЮ

« Принимая,становишься терпеливым»

Глава ОСКОРБЛЕНИЯ

Злость – это часть нашей жизни, как и все остальные человеческие чувства. Это может быть формой защиты, способом показать другим, что наши чувства дошли до определенной границы, что мы чувствуем себя лично оскорбленными, что мы не хотим принимать все, что угодно. Ярость может выйти из под контроля таким же образом, как и все другие страсти. Мы бы не были людьми, если бы мы иногда не злились, и мы были бы нелюдями, если бы мы жили в состоянии вечной ярости.
Для многих людей, живущих с трезвым алкоголиком, собственная злость является проблемой. Они или чувствуют, что не могут злиться, или - что злятся слишком часто. Они также испытывают проблемы со злостью алкоголика. Им не нравится, когда алкоголик злится, они чувствуют, что они не должны примиряться с этим, но в то же время они не знают, что им с этим делать.
Большинство чувствует, что старые оскорбления и новые разочарования имеют тенденцию уничтожать возможности для хорошей жизни. Бесконтрольная злость может сделать нашу жизнь невыносимой и часто толкает нас на поиски недостатков в другом. Это заставляет нас забыть, что мы бессильны в том, что касается изменения других, и это может мешать нам видеть нашу собственную потребность в изменении.
Если мы совсем не испытываем злости, это может указывать на то, что нам не хватает веры в себя. Решение состоит в балансе между двумя этими крайностями.

МЫСЛИ:

Познакомиться со своей злостью: Я забыла, как это - быть по-настоящему злой.
Разочарования и ярость, которые я испытывала в первое время жизни с алкоголиком, постепенно застряли в грустной безнадежности. У меня больше не получалось злиться. Я чувствовала, что я заслужила эту полную боли жизнь, которой я живу. Я совершенно потеряла веру в себя, не переносила никаких ссор и делала все, чтобы сохранить мир в семье. В довершение всего я помнила внушенную мне в детстве мысль, что агрессия – это признак отсутствия воспитания и отсутствия женственности. На собраниях я утверждала, что агрессия была незнакомым для меня понятием. Я никогда не кричала и не била моих детей. Я только плакала – это было все, что я делала. Мой муж не пил, он ходил в АА, а я плакала, плакала и плакала. Один из членов Ал-Анона попросил меня подумать над тем, что депрессия, возможно, была злобой, которую я заперла внутри себя. Я во всяком случае знала, что мне надоели мои слезы. Поэтому я повторяла молитву о душевном покое по сто раз на день, до тех пор, пока я однажды не воскликнула:»Это страшно злит меня!», не заботясь о том, как он реагирует на то, что я сказала. Каким облегчением было расстаться со слезами!

Быть честным: Я многое скрывал от моей жены, когда она пила. Даже когда она стала трезвой, я продолжал прятать от нее счета, сломанные игрушки, да, даже школьный дневник нашего сына. Я просто-напросто не переносил ее криков при получении любой плохой новости. Она злилась за нас обоих. Я не выдерживал ее криков. Я не мог рассказать ей, что она меня мучает. Поэтому я придумывал хитрые методы, чтобы показать ей, как я разочарован.
Я забывал выполнять свои обещания. Я приходил домой позже, чем мы договорились. Это продолжалось до тех пор, пока я с помощью программы не начал заниматься нравственной инвентаризацией и не обнаружил, что я в тайне пытался « рассчитаться» с ней таким образом. Спасением стало то, что мы стали позволять себе злиться, когда мы испытывали потребность в этом. Я пытался быть честным вне зависимости от результата.

Примириться: Я думал, что я действовал в соответствии программой, когда я пытался быть терпеливым. Теперь я научился тому, что терпение не является вспомогательным средством против затаенной злости. Терпение означает принимать, а не прятать агрессию внутри себя. Мне нужно было перестать отрицать агрессию. Я должен был признать и рассмотреть ее , чтобы смочь что-нибудь с ней сделать.
В Ал-Аноне я слышал, что я несу ответственность за мои поступки и мысли, что другие люди не заставляют меня делать то, что я делаю или думать то, что я думаю. Я примирился с самим собой , и я учусь принимать людей такими, какие они есть. Теперь я больше не злюсь.

Скрытая злоба: Я сходил с ума от того, как моя дочь вела себя после того, как она стала трезвой. Для меня было сложнее принимать ее теперь, чем терпеть все ее выходки, когда она пила. Она была молчаливой, холодной, незаинтересованной и находилась в депрессии месяцами. Мне не следовало бы заниматься анализом ее поведения, но я очень хотел понять, почему она ведет себя так, чтобы я смог «отпустить» и не реагировать на ее поступки. Худшим из всего было то, что она пыталась избегать меня. Я хотел начать ссору только для того, чтобы очистить воздух.
Друзья в Ал-Аноне помогали мне сосредоточиться на том, чтобы не вмешиваться в ее жизнь и перестать анализировать ее поведение. Я помог нам обоим, когда перестал спрашивать ее о том, как она себя чувствует. Я рассказал ей, что я всегда нахожусь поблизости, если она захочет поговорить. Я ограничивался только краткими сообщениями, как например:» Кофе– на столе, выпей, если хочешь», и к тому же старался всегда найти себе занятие.
Позднее она рассказала, как рада она была тому, что я перестал «клевать» ее. Для меня было просто здорово покончить с моей одержимостью ее здоровьем и настроением.

Снимать напряжение: Я считаю, что это нормально – принимать то, что взрослый человек показывает свою злость. Но, если мы не имеем дело с большими скоплениями людей, я нахожу не очень много смысла в том, чтобы в ярости выскакивать на улицу и вопить.Я пробую снимать напряжение прежде, чем это зайдет так далеко, что у меня появится желание ударить кого-то или разорвать их в клочки с помощью слов. К тому же я избегаю трезвого алкоголика, когда я чувствую, что она вот-вот взорвется. Во-первых, я не хочу быть ее жертвой, а во-вторых, я пытаюсь не говорить ей что-то такое, что станет последней каплей перед тем, как содержимое сосуда начнет литься наружу. Когда я замечаю, что я начинаю терять хладнокровие, я покидаю комнату – даже посреди разговора, если я чувствую , что пришла пора это сделать. Я звоню моему спонсору или кому-нибудь другому из Ал-Анона. Я снимаю напряжение с помощью любого человека, который захочет меня слушать до тех пор, пока я не почувствую, что агрессия исчезла. Только тогда я могу освободиться от разочарований или найти другой способ для разрешения проблем.

Действовать, а не реагировать: Ни один из нас не вынужден злиться или повышать голос только потому, что другой делает это. Если кто-то по-настоящему зол, он все равно не услышит то, что ему вопят в ответ. Глупо драться с кем-нибудь, кто больше тебя или сильнее тебя или с тем, кто дерется нечестно, и-это чистой воды идиотизм- драться, не желая того. Но побороть старые привычки еще труднее. Когда я думаю о том времени, когда мой муж пил, я вспоминаю дни, полные драк и ссор, которые он всегда использовал как извинения для того, чтобы уйти из дому и выпить. Одна женщина, член Ал-Анона, рассказала, что у нее были несколько излюбленных слов, которые она всегда использовала, чтобы избежать дискуссий: « Ну да! Так вот оно как! Да что ты говоришь!». С помощью этих слов она могла переждать, пока громкая агрессия уляжется и, может быть, дождаться долгого и более осмысленного разговора.

Брак с трезвым алкоголиком: Я посетила несколько собраний Ал-Анона прежде, чем я вышла замуж за выздоравливающего алкоголика, но мне не показалось, что программа сможет мне понадобиться.
Мы не были еще женаты слишком долго, когда я начала чувствовать себя ущемленной. Казалось, что мы не могли найти нормальной формы общения, такой, как у других молодых пар. Мне было сложно понять, почему мой муж не может выпить даже одного стакана. Внутри меня было столько обвинений и разочарований, и я спрашивала себя: » И это называется быть замужем?». Я пыталась найти ответ и пошла в Ал-Анон.
Один из членов Ал-Анона был спикером в этот вечер. Он сказал, что он освободился от алкогольной части болезни, как только он перестал пить, но этим не было сказано, что он расквитался со всеми проблемами. Раньше- когда он пил- все говорили, что он – парень хоть куда, пока не выпьет. Но он обнаружил у себя огромное количество недостатков, когда он предпринял личную нравственную инвентаризацию.
Когда я слушала это, я поняла, что тот трезвый алкоголик, за которым я была замужем, по-прежнему стремился стать той личностью, которой он был, и что это, может быть, совсем не та личность, которой я хотела, чтобы он был. Мне повезло,что мне не пришлось жить с активными периодами употребления алкоголя, но мне нужно было жить с той ориентацией чувств, которая привела к болезни. В Ал-Аноне я нашла ответ на мои вопросы. Здесь я могла работать над моими недостатками. Сейчас мы оба пытаемся идти по духовному пути, и поэтому у нас есть возможность создать хороший брак.