16 февраля. Отделение

Отделение

Понятие «отпустить» может приводить многих из нас в замешательство. Может быть, мы делаем слишком много и чересчур стараемся, контролируя людей и события? Может быть, мы делаем слишком мало? Является ли то, что мы делаем, проявлением заботы о себе? Какова наша ответственность и за что мы не несем ответственность?
Эти вопросы могут вставать перед нами, независимо от того, занимаемся ли мы своим выздоровлением 10 дней или 10 лет. Иногда мы можем отпустить настолько, что при этом пренебрежем нашей ответственностью перед собой и другими. В другом случае мы можем переступить черту между заботой о себе и контролированием других людей и событий.
Нет книги - руководства. Но мы не должны сводить себя с ума. Нам не нужно так уж бояться. Мы не обязаны выздоравливать безупречно. Если нам кажется, что мы должны поступить определенным образом, мы можем так и поступить. Если нам кажется, что не пришло время совершить какое-то действие или у нас нет вдохновения, то не нужно этого делать.
Иметь и устанавливать здоровые ограничения, здоровые границы – это не процесс вытирания пыли. Мы можем позволить себе экспериментировать, ошибаться, учиться и расти.
Мы можем поговорить с людьми, задать им вопросы и задать вопросы себе. Если есть что-то, что нам нужно сделать или чему поучиться, то это выявится. Уроки не заканчиваются. Если мы недостаточно заботимся о себе, то мы это увидим. Если мы слишком уж контролируем, мы будем расти, чтобы это тоже понять.

Сегодня я предприму действия, которые мне кажутся правильными. Я не буду бездельничать. Я буду искать баланс между ответственностью перед собой, ответственностью перед другими и позволением событиям идти своим чередом.

Какова наша ответственность и за что мы не несем ответственность?
Я прекрасно понимаю сейчас, что контроль бесполезен, что мое беспокойство только терроризирует меня. Я сама мучаю себя. Почему же оно каждый раз накрывает меня, если я не знаю, где моя дочь? Какие действия я могу предпринять? Не думать, не вспоминать, как себя заставить все это делать...

Танюша, по -моему только молиться. А что ты можешь еще сделать? Доверить ребенка Богу и молиться. Совсем не беспокоиться, не зная что с ней, наверное невозможно, но и беспокойством не помочь ни ей, ни себе. Только молитва.
Помню свои бессонные ночи у компьютера и молитвы. Причем молитвы о душевном покое и о душе ребенка. Иногда просто твердила:Спаси сохрани и помилуй. Мой ребенок с тобой, помоги ему. Сейчас я знаю, где он может ночевать и стала спокойнее. Ведь я его пьяного домой не пускала, если он приходил после 11. Тяжело было. Но стал приходить вовремя или звонить, что не придет. Трудно найти этот баланс, но со временем, живя в программе, многое проясняется и находится решение.

С этой мукой и болью о своей дочери пришла в программу. Сделать Первый и Второй шаг было легко, легко признала свое бессилие (потому что был большой опыт борьбы с алкоголем, как у мамы с отцом, братом, и у меня с мужем) и то что нельзя заставить жить дочь так что бы мне было спокойно то же понимала, еще понимала, что что бы я не делала изменить ситуацию не смогу. Когда я в городе нашла группу Анонимных алкоголиков, то там разговаривала с ребятами, хотела понять почему пьют, и как исправить. Одна девушка рассказала историю о себе: она из семьи крупного в городе бизнесмена. В школе выпивала как все пиво, в универе начались наркотики. Вот тут отец круто взялся за нее: силой возил к наркологам и врачей под угрозой заставлял ей колоть, гипнотизировать. С ней в универ ездил громила охраник и сидел внизу в холле ждал ее, а она как говорит, все равно ухитрялась принять дозу. Дома жуть какая, отец у нее дядька суровый, перепадало здорово, из-за этого один раз она решила повеситься, но из-за незнания этого дела (а может Бог уберег) не получилось, потом и вены вскрывала и с окна хотела выброситься, но как сказала со 2 этажа на смерть не разобьешся. В результате всего этого охраник стал жить и дома, ее наручниками приковывали к батарее, давали учебники учить задания в универ, а в туалет или в ванную ходила под пристальным наблюдением охраника. В результате этого психушка. Потом побег, 2 года нигде (помойки, подвалы и т.д.) Потом вот группа АА. Когда я пришла, то она в этой программе уже была 5 лет. Конечно, смотря на нее сейчас трудно приставить весь этот ужас, но она добилась всего сама, сейчас то же занимается бизнесом (у нее свой модный очень в городе бутик), очень хороший муж, в общем все ОК. Вот когда я прослушала это все, то еще тогда для себя поняла, что я не смогу причинить такую боль, такие испытания дочери, даже из большой любви к ней. Вот так и отпустила.

Мне было очень сложно отделяться. Да и с Ал-Алоном я не была знакома.
Когда я уже сама начала от переживаний превращаться в овощ, муж врезал замки в кухонную дверь и в дверь нашей комнаты. Потом загрузил меня и собак в машину и увёз на несколько дней в деревню.
Только там я отдышалась, успокоилась, немного пришла в себя. Хотя внутренний страшок не исчез.
Пока нас не было дома, сын прочухался, привёл себя в порядок и устроился на работу.
Лишившись нашей поддержки он реально испугался.