Отделение.

25 марта 2015 - olivka
Отделение.

 Конспект очередного собрания группы Ал-Анона "Радуга".

Что-то меня озадачила тема "Отделение" (как-то в разрез со словом в Программе "Отстранение"), но тем не менее духовную основу приходится искать во всем. Думаю, что отделение — это установления границ или очертаний "своей стороны улицы". Я до Программы не задумывалась и не знала, что есть такое понятие, как личностные границы. Меня раздражали опоздания, когда ко мне слишком близко стоят или обнимают, когда смотрят в мои записи и дневники, когда посягают на "мой стул", когда при мне осуждают дорого человека, когда у меня спрашивают о других и т.д и т.п. Вот тут то я и усматриваю ОТДЕЛЕНИЕ. Мне необходимо в своём сознании и образе мыслей продумать такую конструкцию своего поведения и мировосприятия, при которой мне было бы комфортно, а также удобно и другому человеку. Опять же, если я знаю, что о встрече я договариваюсь с потенциальным опаздывающим, то моё мужество заключается в том, что я могу предупредить "Я ограничена во времени, поэтому ждать могу только в течении 10 минут." Если же я потенциальный опаздывающий, то опять же предупредить "Я могу опоздать минут на 10. Если меня не будет через это время, больше меня не жди". Или же: я комфортно себя чувствую на расстоянии вытянутой руки, поэтому и соблюдаю удобную мне дистанцию, но так же поступаю и в другим. Мне неудобно говорить (да и бесполезно), когда я мою посуду, а мой муж, сидя за столом, пытается мне что-то рассказать или выяснить какие-то вопросы. В моём руководстве есть инструмент сказать ему о том, что я через 5 минут освобожусь и буду готова ВНИМАТЕЛЬНО выслушать. Отделением я вырабатываю новые коммуникации, новое поведение, новое мышление. Я благодарю Программу, что она дала мне возможность задуматься — где моё место в этом мире.  ********



Можно сказать, что в свое время я попросту удрал из «отчего дома». Обстановка в семье для меня была «невозможной». Но обида, злость неприязнь по отношению к родителю, стыд за то, что он у меня такой – сохранялись еще много лет. И только когда я практически даже перестал посещать этот, ставший чужим, дом, и закончилась окончательно моя финансовая зависимость от отца – эти чувства стали понемногу угасать. Потом – появилась программа Ал-Анон, а с нею, особенно благодаря историям других, все четче стало приходить понимание, что родитель – не «зверь», а глубоко несчастный, духовно и эмоционально бедный, больной человек. Тогда и родилось полное его прощение.
Но смог ли бы я так простить его, и, вместе с тем, дистанцироваться от семейных дисфункций – если бы продолжал жить в этом же доме, в этом же месте? Насколько я понимаю себя – вряд ли. Клубок из боли, обид, ненависти, отчаяния и злобы из-за бессилия, вины и стыда – находился бы во мне до сих пор. Для выздоровления и прощения – физическая максимальная дистанция и прекращение общения мне просто были нужны.
И вот, приехав на похороны брата, уже два года к этому времени состоя в Содружестве, и не быв дома (вообще) около десяти лет – я посмотрел на родителя другими глазами. Я уже не был внутри себя тем подростком, который одновременно и зависим от него, и зол за это, который слабее его физически, и не способен ничего противопоставить его психологическому насилию. А он – совершенно «сдал», как в силу возраста, так и в силу употребления алкоголя. Даже сам дом, забор, двор, огород – виделись мне теперь в два раза меньше, чем 10 лет назад. Хотя мой физический рост сильно не изменился. Я сам стал другой. Наверно, попросту повзрослел, хотя бы отчасти…
Да, теперь есть чувство вины, что отец так ждал, надеялся (как понимаю), на мою любовь, заботу, близость, может – и материальную поддержку в старости — а я ничего этого дать ему не могу. Даже редко за него молюсь. Но я не в силах ответить на его запрос. Впрочем, он уже и не ждет – знает, что этого не будет. 
Грустное отделение. Но если бы его не было – я не знаю, кем бы я был сейчас. И вряд бы пришло прощение. А оно ведь важно. 
А полное физическое отделение от брата – возможно, как раз и способствовало сохранению к нему любви. Ведь я не был больше эмоционально вовлечен в его запои, что было бы неизбежно, находясь я рядом с ним. В том числе и после его смерти. Наоборот, именно его кончина помогла мне лучше осознать свою любовь к нему. Она и сейчас сохраняется. Смерть – не преграда для нее.
Что же касается тех алкоголиков, что рядом со мной сейчас – они все-таки не были членами моей семьи, с которыми бы я жил с детства. И программы Ал-Анон, с поддержкой живых групп и в Сети – вполне хватило, чтобы я к сегодняшнему времени вполне успешно смог отделить себя от их болезни на эмоциональном уровне, и перестать реагировать на их пьянство. Точнее, свести свои реакции до минимума, который меня устраивает.
Смог научиться отделяться я, хоть и не полностью, и от болезни родственников алкоголиков, с которыми работаю в качестве профессионала, и от которых я раньше был зависим, пожалуй, не меньше, чем от самих алкоголиков. Ал-Анон помог мне понять, что я заполняю их жизнями собственную пустоту. Получив эмоциональное насыщение, обретя себя – я уже не так просто увлекаюсь их болезнью. И давно прекратил попытки «загнать» их в Ал-Анон свои профессиональным авторитетом.
Сейчас у меня этап нового отделения – от тех членов нашей местной группы Ал-Анон, которые составляли ее «костяк», но практически перестали посещать собрания уже где-то полгода назад (появлялись только пару раз). Умом я понимаю, что нет смысла их ждать – нужно заново «высиживать» группу (нас осталось двое постоянных членов; причем вторая – это мама алкоголика, и мы мало что можем дать друг другу). Но вот «отпустить» их, внутренне дистанцироваться – сложнее. Пока еще процесс отделения в стадии «ломки».
Прошлое воскресенье дало надежду, что у нас появится два-три новых постоянных члена. Это помогает «отпустить» ушедших. Отпустить – значит, отделиться, не зависеть от них, а продолжать жить в группе. ********



Для меня отделение прежде всего выражается в границах. В нашей семье их совсем не осталось, зависимый жаждал полного растворения в нем и меня не стало. Пока рано говорить о положительных результатах, но определенные сдвиги уже есть, например: право на сон (раньше я никогда не ложилась, пока муж не спит, а если и засыпала, он приходил и будил меня, он же не спит, а я вдруг посмела), стараюсь пораньше лечь спать, чтобы высыпаться, пресекаю попытки поднять меня среди ночи. ********



Когда происходит какой-то конфликт или проблема, мне нужно отстраниться, чтоб осознать свое "здесь" и "сейчас", которое помогает разобраться со своими чувствами и мыслями. Иногда я убегаю в работу, а иногда молюсь или прописываю все, что идет автоматически и это помогает мне осознать саму себя в данный момент времени. Моя эмоциональная зависимость от других людей есть и не важно зависимый человек или со-зависимый. По своему состоянию я определяю нужно мне отстранение или нет. На этой неделе конфликт на работе помог мне осознать свою обиду и то, что просто не хочется с этим людьми разговаривать и общаться. Меня убирают из этого коллектива, а я за него цепляюсь своей обидой. Когда я это поняла, то пришло прощение и обида ушла и пришло принятие того, что нужно просто перейти в другой коллектив т.к. в этом мне самой плохо, а я упрямо это не осознаю и требую от себя слишком многого, занимаясь перфекционизмом. *********



Для меня это очень важный момент — эмоциональное отделение, поскольку мой муж в регулярном употреблении. И мои реакции на его употребление — это самый объективный показатель моей эмоциональной трезвости. Или нетрезвости.Причем, теперь я вижу третий вариант — подавленная реакция. В принципе, я всегда это чувствовала, но теперь это состояние для меня стало более осознаваемым. Я теперь учусь не подавлять свои чувства, а проявлять их. Не в форме оскорблений, а спокойно. Не в тот момент, когда муж нетрезв, а на следующий день. Не критикую, а спокойно озвучиваю свою просьбу не приходить например домой, если выпил, а у нас внучка в гостях. Пока ее не заберут. Признавая его и свою болезнь, я ищу возможности сделать нашу жизнь более упорядоченной, предсказуемой и спокойной. И ищу в муже понимание и встречные усилия, а не конфронтацию и обиду. Я еще только пытаюсь жить по этим установкам, но небольшие изменения в себе и в отношениях я уже вижу. 
Вообще отделение — это очень глубокая тема… Сейчас мне это смутно представляется как часть какого-то более сложного процесса (хотя, для меня сейчас и отделение — не так просто). Потому что есть еще единство. И возможно, к нему как раз мы и придем, прожив свое отделение… ********



Моя болезнь заключается в том, что я склонна сливаться с другими людьми и проживать их жизнь вместо того, чтобы жить свою собственную. Этот процесс дает мне облегчение моей внутренней боли, подобно как алкоголику снимает боль рюмка. А потом — наступает похмелье, жгучее чувство стыда и категорическая ненависть к себе.

Так было долгие годы — пока я не нашла Ал-Анон. Такое слияние с другими людьми казалось мне даже добродетелью — самопожертвованием.

В Ал-Аноне я нашла в себе мужество, с помощью братьев и сестер, увидеть:
1) что мне самой от этого очень плохо;
2) что для исцеления мне нужно научиться жить собственной жизнью.

Как я ни старалась найти более приятный путь ("похудеть, объедаясь на ночь" — такое сравнение пришло), к собственной жизни повернуться пришлось исключительно отделившись от алкоголика и его проблем. Довольно долго я пыталась делать это, жив вместе с ним, но болезнь не сдавалась — боролась за свое существование. Пришлось отделиться от алкоголика физически и таки начать делать шаги, заниматься исключительно собой. У меня не получилось делать это, живя вместе с действующим алкоголиком.

В результате произошло чудо. Наша семья уцелела и выздоравливает, и мы дальше идём к Богу — вместе.  ********




-Что-то меня озадачила тема "Отделение" (как-то в разрез со словом в Программе "Отстранение"), А меня это не озадачило, я как-то не вникала в разницу, а когда вникла, то поняла, что это именно то, что мне нужно, то что Бог от меня хочет. Отстраняясь я спасаю себя от алкогольного кошмара мужа, а отделяясь я нахожу себя, давно потерянную и растворенную без остатка в других людях и их проблемах. Хотя, нет наверное какой-то маленький остаточек всё-таки остался, раз мне бывает больно и он просится чтобы его воспринимали как личность и любили и ценили. Я только в самом начале пути, и главное не отчаиваться, когда не все получается, доверять Богу и не останавливаться, Шаги они и означают движение.  ********




Физическое отделение, это я легко, это я запросто.
Практиковала еще ничего не зная о программе.Чуть что не по-моему физически "устранялась с поля боя".Сбегала на другую территорию.
И не только по отношению к алкоголикам, при любой некомфортной ситуации мне проще было выйти из отношений.Этакая политика страуса.
Другое дело, что даже находясь на расстоянии, эмоционального отделения не происходило.Я постоянно контролировала "И как они там?", интересовалась чужой жизнью и прикидывала варианты, надо ли возвращаться или еще побыть в отдалении.Получалось, что моя жизнь все равно крутилась вокруг чужой.
Как хоровод вокруг новогодней елки, только елка стоит в другой комнате, а я все продолжаю танцевать.
Что сейчас? Я продолжаю хорошо относится к физическому отделению.Знаю, что в ситуациях с действующим алкоголиком мне лучше находится подальше, иначе попадаю в водоворот измененного сознания.
Эмоционально я перестала испытывать чувство стыда за кого-то.А это было просто постоянное чувство.Мне всегда было стыдно то за мужа, то за сына. Как будто сама совершала их действия.
ВС дала способность отделять людей от их слов и поступков.В независимости от того, что сделал или сказал человек в нынешней ситуации, мое отношение практически не меняется.
А вот с отделением человека от болезни пока большие трудности. Даже, чтобы разобраться в своих поступках мне нужно сделать определенные действия.
Пранализировать мотивацию. Знаю, что в период обострения собственной болезни, могу "наломать дров".
Но свою болезнь я приняла. Так же как приняла то, что мой муж-алкоголик, и хотя он давно не пьет, но бывают ситуации, когда его болезнь "вылазит на поверхность". И я вижу, что это только эпизод, который переживется и забудется.
А вот принять сына вместе с болезнью у меня пока не получается.Хотя постоянно молюсь об этом. Так и кажется, что я еще могу что-то сделать, чтобы "помочь избавиться".  ********




 Для меня тема отделения видится в моем отделении от мужа, от его болезни.Долгое время мы существовали в болезненной связке, спайке: его алкоголизм плюс моя созависимость. Я не ощущала себя отдельным человеком, а ощущала себя лишь как часть семьи. Мы были очень зависимы друг от друга-ему плохо-мне плохо, он пьет, ведет себя неконтролируемо, я тоже перестаю себя контролировать, мои эмоции несут меня не зная куда, а наутро мы вместе страдаем от похмелья, только он от настоящего, а я от эмоционального. Вопрос отделения был для меня меня вопросом обретения здравого смысла и душевного равновесия. Я поняла, что могу прекрасно обходиться без моего мужа, без постоянного контроля над ним, без постоянных тревог о его состоянии.Я поняла что у меня могут быть свои интересы, свои друзья и свои границы, которые мой муж будет уважать.Для этого мне стоило научиться уважать его границы, и его право на жизнь, отдельную от меня.раньше мне хотелось чтобы он постоянно нуждался во мне, чтобы ни дня не мог прожить без меня, только так я ощущала себя нужной и счастливой, только так я могла заполнить свою внутреннюю пустоту.Когда я начала работать над своим выздоровлением, над своими отношениями с Богом, я стала более самодостаточной, и мне уже не требовалась постоянная подпитка от другого человека.
Для меня вопрос отделения меня от мужа был именно в таком ключе, так как физически мы продолжали жить вместе.
Еще для меня важен вопрос отделения болезни, алкогольной субличности от личности своего мужа. Это сложно пока для меня.Я не веду с ним разговоров когда он пьян, потому как нет никакого желания терять свой душевный покой из-за его болезни, в трезвости, если есть какие-то разногласия, тревожащие меня, я беру время на размышления, паузу для разговора с Богом и самой с собой.Когда я проясню эту ситуацию для себя, пойму свое отношение к ней, и свою позицию, тогда я смогу спокойно объяснить ее с мужем, и возможно, мы вместе придем к решению, которое удовлетворит нас обоих. В скандалах, я заметила, разговариваем не мы, а наши больные субличности, возможно поэтому мы и не слышим друг друга тогда. *********


Почти 5 лет назад после периода острых конфликтов и серии скандалов мы приняли решение, что сыну лучше жить отдельно на съемной квартире. В тот момент это было и его горячим желанием, ему было 19. Потом он об этом "забыл" и теперь утверждает, что его выгнали из дома. Конечно, мне хотелось бы сказать, что отделение привело к тому, что сын стал самостоятельным и отношения в семье улучшились, но, как видите, это не так. Упреки сына очень болезненны для моего материнского сердца. Тем не менее, я просто не представляю, как бы мы жили вместе все это время, боюсь, это уже закончилось чем-нибудь плачевным, а так, по крайней мере, у меня не умирает надежда на восстановление нашей семьи.  

Комментарии (0)